– Я отправляю ему деньги и еду.[158]Мой муж ничего не знает. И ты тоже не должен говорить ему. Когда получается, я стараюсь выбраться к Иисусу, чтобы послушать его.
Все сторонники Иисуса, которых я встречал до сих пор, были простыми людьми. Иоанна же принадлежала к самой верхушке. Я спросил:
– А что, есть и другие состоятельные люди, которые помогают ему?
– Кое-кто есть. Он отовсюду получает поддержку.
– Но, значит, неправда то, что рассказывают: что он творит чудеса, кормя своих сторонников?! Я слышал самые невероятные истории. Что будто бы он даже умножал хлебы!
– Рассказывают много чего. Я могу сказать тебе только, что знаю сама: когда я или другие посылают ему еду – хлеб, рыбу и фрукты, – и мои люди вдруг начинают доставать ее, большинству это кажется настоящим чудом: ни с того ни с сего, и вдруг – столько еды! Часто эти бедняки вообще никогда не видели столько съестного зараз. Если угодно, и в самом деле происходит чудо.
– То есть?
– Стоит людям поверить, что хлеба хватит на всех, как они перестают бояться голода. Тогда они достают свои запасы, которые до тех пор прятали, чтобы не пришлось делиться с другими. Они отдают свой хлеб в общий котел. Им теперь не страшно, что еды не хватит.
– Думаешь, так можно объяснить историю о чудесном умножении хлебов?
– Не совсем. Нельзя сказать: «это случилось там-то и там-то». Люди рядом с Иисусом видят, как он чудесным образом – не работая, не попрошайничая и ни с кем ни о чем не договариваясь – получает отовсюду помощь!
– Но разве не может тут кто-то решить, что повсюду в стране хлеб нужно делить поровну?
– Еще бы! Люди надеются. Есть такие, что ждут с нетерпением, чтобы Иисус объявил себя мессией. Чтобы он восстановил справедливость. Позаботился бы о плодородии. Чтобы прогнал римлян и все бы пошло на лад.[159]
– Но тогда выходит, что он опасен!
Развить свою мысль я не успел. Послышались шаги и вошел Хуза. Оба мы были рады встрече. Лишь только он сел, я тут же перешел к делу:
– Вся Галилея говорит об Иисусе. Кругом ходят слухи. А ты что думаешь о нем? Можно его считать провокатором? Мятежником?
Хуза ответил:
– Ирод Антипа волнуется. Его мучает совесть из-за недавнего убийства Крестителя. А проблем меньше не стало. Он как-то даже высказал безумную мысль, что Иисус – это воскресший Креститель. Отсюда, мол, и его способность творить чудеса.[160]Антипа боится. Он готов пойти на поводу у суеверий и поверить даже в воскресение мертвых!
– Но верят же в это фарисеи и многие другие.
– __Только не мы. Антипа, так же, как и я, сочувствует саддукейскому направлению в вере.[161]Мы, саддукеи, верим, что души погибают вместе с телами. Мы отказываемся ждать прихода нового, лучшего мира. Тех, кто придерживается наших взглядов, немного – в основном, это люди, занимающие в обществе видное положение. Учение же фарисеев, напротив, находит сторонников в низших слоях. Они верят в бессмертие души, в награду и наказание, которые люди получают в загробном мире – согласно прожитой жизни. Этот Иисус и его люди ближе к фарисеям, чем к нам.
– Но фарисеи не представляют никакой опасности для государства. Они входят в состав Синедриона.[162]Они сотрудничают с властями. Среди них, пожалуй, есть некоторые, кто придерживается крайних взглядов, кто примкнул к зелотам. Но такие – исключение. Ты думаешь, Иисус – один из этих экстремистов?
– Нет, на мой взгляд Иисус – безобидный сумасшедший. О нем можно было бы спокойно забыть, если бы столько людей не считали его пророком, мессией даже. Эти люди – вот наша проблема, а не Иисус. Особенно те, кто их поддерживает. Если бы не появлялись снова и снова чудаки, которые дают ему деньги и еду, эта история с благородными разбойниками давно бы заглохла сама собой. А так они с успехом распространяют свои идеи и даже ухитряются существовать за счет них!
Щеки Иоанны порозовели. Она судорожно сглотнула, но было совершенно ясно: она изо всех сил старается скрыть свои переживания от Хузы. Ее голос зазвучал чуть глуше обычного:
– Но его идеи, наверное, не так уж плохи?
Тут Хуза уже по-настоящему разошелся. Он закричал:
– Не так уж плохи? Что проповедует этот пророк с его концом света? Царство Божие! Все должно перемениться! Скоро должна начаться вечная жизнь! Задумывалась ты хотя бы раз над тем, почему эти идеи так нравятся простому народу? Почему мы, саддукеи, находим единомышленников только среди богатых людей: «участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти»?[163]Мы одни не строим иллюзий насчет людей и смерти. Мы одни даем единственный разумный совет о том, как жить: «Иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим».[164]Кроме нас, нет почти никого, кто бы не верил в воскресение и в бессмертие души.
Иоанна заспорила:
– Но даже Ирод Антипа не может до конца поверить, что Иоанн Креститель умер и не воскреснет!
– В том-то и весь ужас! Как он мог поддаться глупому суеверию! – парировал Хуза. – Простые люди цепляются за такие сказки. У них в жизни нет ничего, что приносило бы радость. Все, что они знают – это работа, заботы и мучения. Поэтому они утешают себя надеждой на лучшую жизнь на том свете, где у каждого будет вдоволь еды. Их надежды – больные надежды. Они – плод больной жизни. Иисус дает пищу этим больным мыслям. Он дает людям их мечты. Он зовет их:
