Стас вспомнил совет Максима, заканчивающийся теми же словами, твердо сказал:
— Обещаю думать, прежде чем что-либо сделать. Этого достаточно?
— Пока да, — кивнул Михаил Сергеевич.
— Тогда прежде чем мы начнем занятия… что вы знаете о моих друзьях?
— Они живы, — меланхолично пожал плечами эксперт.
— И все?!
— Этого недостаточно? Садовский стал химиком и работает на военном заводе на Урале, Борич исчез, но он скорее всего у «волчиц».
— Кеша — химик?! Но ведь он был космонавтом, потом его милиссу изменили, и он стал строителем…
— Кто-то еще раз изменил его линию существования. Он поступил не в летное училище и не в строительный институт, а в химико-технологический.
— Почему?
— Мы еще не знаем всех подробностей, хотя и так ясно, что произошло пересечение трендов — нашего и «волчиц». Вполне вероятно, что вмешался кто-то третий.
— СТАБС?
— Может быть, и СТАБС. У тебя все? Тогда начнем. Расссказывай, что произошло той ночью седьмого сентября. Вернее, вспоминай об этом и не блокируй мысль.
— Я не блокирую.
— В том вся и закавыка, что ты это делаешь, хотя, может быть, и неосознанно.
Стас поежился под сверкнувшим взглядом старика, прошелся по металлическому полу бункера. Вспомнил, где они находятся.
— А почему мы занимаемся здесь?
— Хроник имеет экранировку и специальную полевую защиту от просачивания сюда шпионов РК. Соответственно, и стартовать отсюда в квантовом режиме невозможно.
— Понятно, — пробормотал неприятно пораженный Станислав. — Вы боитесь, что я сбегу…
— Не боимся, но береженого бог бережет. Не владея точным координатным переносом, ты можешь попасть прямо на базу «волчиц» или в открытый космос. Прельщает тебя такой вариант?
— Н-не очень…
— Ты только что подумал, что сбежать ты всегда успеешь. Нет?
— Вам видней, — криво улыбнулся Стас. — Теперь вы не будете меня учить?
— Надеюсь, ты поймешь, что здесь ты в безопасности.
Черта с два, подумал Стас, тщательно блокируя мысль — то есть страстно желая, чтобы его не услышали. Мне надо спасти Дарью, а потом посмотрим, так ли уж здесь безопасно.
Судя по лицу собеседника, эту мысль он действительно не уловил.
* * *
Два дня Стас занимался самим собой под руководством Михаила Сергеевича, обучаясь волевым усилием вызывать то или иное состояние души и тела, позволявшее ему чувствовать мир ярче и шире, чем другие люди. Понемногу это начало у него получаться, он стал видеть в полной темноте, слышать сквозь стены и перемещать маломассивные предметы в пределах нескольких метров мысленным приказом. Затем пришло понимание процесса регуляции скорости обмена веществ в организме, и Стас научился мгновенно реагировать на изменение ситуации и двигаться втрое быстрее тренированного спортсмена.
Надо сказать, что обучение вряд ли дало бы положительный результат так скоро, если бы не постепенное просачивание знаний из «сливовой косточки» — записанного ему в подсознание пакета информации — в сферу сознания. Этот процесс шел вспышечно, как бы в ответ на возникающее нервное напряжение, и тогда Стас буквально прозревал, удивляясь своему умению свободно залечивать раны (он порезал руку своим ножом, подарком старика инбы) или изменять массу собственного тела: падая с высоты четырех метров, он ухитрился приземлиться на твердый плиточный пол как пушинка.
То же самое происходило с ним и на татами во время тренировок по рукопашному бою: лишь когда его начинали сильно бить или бросать на пол, включались знания приемов боя, о которых он до этого не имел ни малейшего представления, и Стас превращался в мастера боя, равного которому в штате Равновесия не было.
Но больше всего интересовал его волхварь, или тхабс (последний термин нравился ему сильнее), то есть процесс мгновенного преодоления гигантских расстояний, каковой назывался «квантовым просачиванием сквозь потенциальный барьер, отделяющий слои Регулюма». Вместе с Михаилом Сергеевичем он побывал на многих планетах Солнечной системы, научился создавать вокруг себя витасферу — оболочку, позволявшую ему дышать в безвоздушном пространстве и в ядовитых атмосферах других миров, и наконец сам испытал ни с чем не сравнимый восторг переноса с Земли на Марс и обратно.
Все произошло просто и быстро: тело вдруг распухло, превратилось в гигантский воздушный шар, обнявший всю Солнечную систему, затем мгновенно сжалось в струну, свет в глазах померк и тут же вспыхнул снова — тусклый, пыльно-серый, с оранжевым оттенком; это был цвет рифтовой долины Марса.
Стас находился на склоне горы, освещенной яркой звездой — Солнцем, и смотрел вниз на долину с высоты двух километров. Естественно, здесь царил дикий холод — около минус восьмидесяти градусов по Цельсию — и нечем было дышать, поэтому Стас инстинктивно «прыгнул» обратно, однако факт волевого управления волхварем оставался фактом: он мог теперь передвигаться в любую точку Солнечной системы без поводыря.
— Одного не понимаю, — признался он инструктору, пережив потрясение открытия, — почему я с Марса вернулся именно сюда, на базу?
— Сработала память эндоуправления, — туманно пояснил Михаил Сергеевич, несколько озабоченный успехами ученика. — Мы это делаем осознанно, опираясь на знание Регулюма, ты же пока используешь интуицию. Хотя вполне возможно, что инба передал тебе и дар ортодромии.
— Чего?
— Ортодромия — буквально «прямой путь», чувство направления. Давай проверим. Куда ты хочешь попасть?
— В замок, — сказал Стас, не объясняя своего желания (о своей первой попытке квантового перехода, закончившегося в неизвестном мире, он никому не рассказал), и… снова оказался на вершине столба, основание которого тонуло в туманной бездне. Однако на сей раз цепочка скал-столбов уходила в обе стороны в бесконечность, никакого скелетообразного «замка» поблизости видно не было. Все так же вспыхивали и гасли в черноте здешнего неба длинные паутинки, все так же клубился в бездне серый туман, подсвеченный снизу фиолетово-голубым светом, и все так же нерушимо стояли каменные столбы, образуя необычный мост, ведущий из ниоткуда в никуда.
В затылке разгорелся горячий уголек, стрельнул искрами, достигшими глубин мозга, и Стас услышал «голос» эйконала:
«Запределье… опасно… нарушение запрета… страж Хранилища запомнит и ликвидирует… уходи!»
Стас напрягся, вытаскивая из самого себя сопротивлявшуюся программу:
«Где находится это Хранилище?»
«В центре Галактики. Владения Метакона».
«Ты тоже был здесь?»
«Я историк и архивариус борейцев, мне нужна была информация о Создателе Регулюма, я взломал код доступа…»
«Тоже мне хакер нашелся! И за это тебя убили?»
