— Почему вы это показываете именно мне, Афанасий Германович? — спросила я. — Вы ведь знаете, я далека от военных дел. Конечно, это путешествие многому меня научило…
— Лаверэлю грозит беда, — жестко ответил шеф. — А вам, Жанна, предстоит провести там еще долгие годы. Мне кажется, вы до сих пор смотрите на происходящее слишком отстраненно — как будто и впрямь играете роль и кино. Это вашей родине угрожает нашествие могущественного и беспощадного врага. Вы очень хорошо должны понимать это.
— Если это акт воспитания, то я не единственный новичок в Лаверэле, — обиделась я. — Наш командир…
— Ах да, — улыбнулся шеф. — Вы же встретили кое-кого из знакомых. Признаться, я рассчитывал на вашу встречу. Но все пошло не так, как вы хотели, да?
— К чему этот разговор? — я уставилась на экран, где по-прежнему плыли корабли.
Афанасий Германович взял меня за руку и усадил рядом с собой на маленький мягкий диванчик.
— Знаете, Жанна, мне хотелось поделиться с вами одним воспоминанием… Я уже говорил о том, как печально началась история фраматов. Люди считали нас колдунами и охотились, как на диких зверей. Они жгли на кострах наших женщин. Они убивали наших детей — самое дорогое, что у нас было, хотя бы потому, что у фраматов редко рождаются дети… Тогда, чтобы постоять за себя, мы объединились. Мы стали селиться общинами, и одолеть нас стало не так-то просто. Наши способности уже тогда намного превосходили обыкновенные человеческие, и они продолжали развиваться. Но люди не отступали. Ведомые крикунами-священниками, они не жалели жизней, чтобы истребить нас. Наша жизнь в Лаверэле превратилась в ад, в вечную войну без надежды на победу. И тогда перед нами встал выбор: либо мы вступаем с людьми в открытый бой и становимся хозяевами Лаверэля. Либо… уходим в другие миры.
— И вы решили уйти? — сочувственно спросила я. Странно: этот красивый седой человек чем-то напоминал мне отца. С отцом я могла вот так же сидеть на диване и слушать удивительные сказки.
— Мы размышляли недолго, — кивнул Афанасий Германович. — Всем было ясно: война между людьми и фраматами погубила бы этот прекрасный мир. Видите ли, Жанна, в каждом из нас генетически заложена страстная любовь к далекой, теперь уже полузабытой родине. Для фрамата это чувство сильнее родительской любви, сильнее брачных уз… Это наша боль и наше счастье. Мы сохранили Лаверэль, потому что отказались от обладания им. Вы понимаете, о чем я говорю?
Шеф пристально посмотрел на меня.
— Н-не совсем, — пробормотала я.
— Я хочу сказать, что не обязательно обладать тем, что любишь, — сказал Афанасий Германович, и в его глазах вспыхнули знакомые изумруды.
Мы помолчали немного. Я понимала, что мне пора возвращаться, а у меня накопилось столько вопросов… Какой успеть задать?
— Афанасий Германович, — осторожно начала я, — Почему меня взяли в Лаверэль? Я ведь не проходила никаких тестов…
— Вы в этом уверены? — загадочно улыбнулся шеф.
Коридор с голубыми лампочками вернул меня в домик Алены. Он был пуст. Как оказалось, хозяйки не было и снаружи. Наверное, ее короткий отпуск подошел к концу. Принц по-прежнему дремал в гамаке, остальные тоже клевали носом — злоупотребление фишелонским не прошло даром. Даже Чанг, казалось, нанюхался винных паров и заснул прямо на дорожке.
Чтобы не переживать похмелье в пути, решено было переночевать на берегу. Ночь прошла спокойно, гаруты о себе не напоминали, и утром мы без приключений двинулись к побережью.
Было о чем подумать — честно говоря, меня не столько волновало содержание разговора с шефом, сколько его странное, особое, отеческое отношение ко мне. Почему? И порученном нам деле — спасении юного принца — я все равно оставалась самым бесполезным членом отряда. Мне на ум приходили нелепые мысли — вроде романтической истории любви фрамата и земной женщины, вследствие чего я прихожусь шефу родней. Какой-нибудь пра-пра-правнучкой. Хотя… не стоило приписывать фраматам человеческие чувства и проблемы, их поступки и побуждения лишь на первый взгляд укладывались в формат человеческой логики. Обитатели галактики снисходили до нас, людей, сохраняя человеческий облик, говоря на наших языках, принимая наши имена. А на самом деле они были бесконечно далеки от нас.
Задумавшись, я прослушала, о чем говорили сенс Зилезан с Денисом. Ученый пытался убедить нашего командира:
— …Потеряем всего полдня. Туда ведет хорошая дорога. Побывать там мечтают все культурные люди в Шимилоре, но лишь единицы получают эту возможность. Друг мой, нельзя же просто взять и проехать мимо!
— Дорогой сенс, позволю вам напомнить, что мы не на обзорной экскурсии по Лаверэлю, — строго отвечал Денис. — Мы рискуем постоянно. Будет чудом, если мы без потерь доберемся до побережья. Нам как можно быстрее нужно попасть в Норрант.
— Тем более, друг мой, не стоит пренебрегать благословением богов, — горячо возразил ученый. — Взгляните же, вот это место.
И сенс настойчиво ткнул пальцем в какую-то точку на карте.
— А что там, господа? — поинтересовался принц. Мальчик до сих пор был так бледен после вчерашнего возлияния, что я испытывала угрызения совести. Мы ведь отвечаем за него, надо было остановить… А с другой стороны, как его остановишь, если он желает быть взрослым, и к тому же еще и принц?..
— Это Священная роща, ваше высочество, — охотно ответил сенс. — Оттуда берут саженцы священных ясеней для всех храмов Шана.
— Я знаю, — перебил его принц. — И что, мы находимся неподалеку?
— Всего полдня пути.
— Фериан, я непременно должен туда попасть! — взволнованно заявил Лесант. — Это судьба, я уверен. В Священной роще родился мой великий предок, быть может, это он дает мне знак… Я не имею права пренебречь им. Господа! Я знаю, как вы рискуете ради меня. Но это — мое решение. Вы не обязаны следовать за мной. Продолжайте путь к побережью и ждите меня там, а я догоню вас, если великому Шану будет угодно.
Денис развел руками.
Ну что с вами поделаешь, ваше высочество? Господа, мы едем в Священную рощу.
— Трудно командовать в присутствии венценосной особы, да? — понимающе усмехнулся Сэф.
И мы повернули на запад.
Впервые за все наше путешествие по Диким Землям выдался по-настоящему пасмурный день. Небо набухло непролившимся дождем, между деревьями завис туман. В тумане все казалось нереальным: и болота, поросшие черничником, и косматые старые ели, и вересковые пустоши. В этих краях водились несметные тучи комаров, и нам оставалось только радоваться, что нашу земную кровь они не пьют. Принца пришлось укутать одеждой с ног до головы. Бар как-то справлялся с этой напастью… Казалось, что солнечные дни ушли навсегда, и настроение наше было сродни погоде.
Чтобы вернуть боевой задор, Сэф разучил с нами еще одну бравую шимилорскую песенку:
С высоких гор
Течет Рабус-река,
