Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
– Пр-редательство! Вер-роломство! Тер-рор! Тр-ребую спр-раведливости!
– Обойдешься, – отмахнулся Маркиз, взбираясь на стул и дотягиваясь до конверта.
Дверь комнаты приоткрылась, в нее заглянула Лола и раздраженно проговорила:
– Прекрати мучить птицу! Ты все-таки не один живешь в квартире, и нужно вести себя прилично!
– Эта птица сама кого хочешь замучает! – пропыхтел Леня, соскакивая со стула с конвертом в руке.
– Ага, нашел свой конверт! – воскликнула Лола в праведном негодовании. – А сваливал все на меня!
Леня не ответил: он внимательно разглядывал свою находку.
Конверт, несомненно, был тот самый, который он принес из супермаркета. Тот самый, в котором находилась первая инструкция. Но в остальном ничего хорошего Маркиза не ждало: на конверте не было никаких надписей, никаких штампов или пометок, никаких логотипов… в общем, ничего, что могло бы навести на след подозрительного заказчика.
Лола, видя, что компаньон не обращает на нее внимания, удалилась, снова громко хлопнув дверью. Перришон щелкнул клювом и хрипло выкрикнул:
– Тр-ребую свободы! Свободы и спр-раведливости!
– Ну ладно, – смилостивился Маркиз. – Так и быть, амнистия…
Он развязал лапы попугая и в виде компенсации насыпал ему немножко орехов. Перришон оживился и занялся любимым делом. Он быстро уничтожил орехи, оставив только немного мелких крошек. Часть этих крошек просыпалась на злополучный конверт. Леня машинально еще раз взглянул на этот конверт…
Конверт был освещен сбоку светом настольной лампы, и ореховые крошки неожиданно составили несколько букв.
– Как интересно! – Леня наклонился над конвертом, разглядывая его в боковом свете.
На белой поверхности едва заметно просматривались следы надписи. Видимо, кто-то написал записку на листе бумаги, под которым лежал этот самый конверт, и буквы оттиснулись на нем.
Леня вспомнил широко известный способ: он достал мягкий графитовый карандаш и заштриховал белую поверхность.
Теперь на фоне штриховки достаточно отчетливо проступила надпись: «Передайте берейтору, чтобы подготовил Ясного к среде, я приеду поездом шесть тридцать».
– Пер-риньке ор-решков! – напомнил о себе попугай.
– Хватит, – отозвался Маркиз, разглядывая записку. – Тебе нельзя есть так много орехов…
– Ор-рехов! Ор-рехов! – повторил попугай и потянулся клювом к конверту. – Телегр-рамма!
– Все, хватит! – Леня окончательно рассердился. – Тебе и так уже достаточно перепало! Хорошенького понемножку! За твое хулиганское поведение нужно было не орехов дать, а на пятнадцать суток в клетку посадить! На хлеб и воду!
– Кошмар-р! Тер-рор! – проговорил попугай и улетел на шкаф.
А Леня задумался: что же дает ему обнаруженная записка?
Во-первых, он был уверен, что написал ее не кто иной, как его подозрительный заказчик. Это его стиль, кроме того, у него явно имеется привычка общаться со всеми при помощи записок.
Итак, примем за аксиому, что автор записки – заказчик.
Что же о нем известно?
Во-первых, что он, судя по тексту, занимается верховой ездой. Об этом говорит слово «берейтор». Леня знал, что берейтор – это специалист по обучению верховой езде, человек, объезжающий лошадей и обучающий самому искусству выездки. Больше того, скорее всего, у заказчика имеется собственная лошадь, точнее, конь по кличке Ясный. И этого коня он держит в одной из загородных конюшен.
Но этих конюшен сейчас очень много! Наверное, не один десяток. Так что придется обследовать их одну за другой, чтобы выяснить, где есть конь по кличке Ясный.
Работа большая, но все же это – вполне отчетливый след…
Но тут до Маркиза дошло, что в записке есть еще кое-какая информация, сужающая круг поиска: автор записки сообщает, что прибудет поездом шесть тридцать.
Значит, прежде чем перебирать все существующие конюшни, нужно проанализировать расписание пригородных электричек и выяснить, к какой конюшне можно приехать на таком поезде. И кстати, какая из конюшен расположена так близко к железнодорожной платформе, что до нее удобнее добираться не на машине, а поездом.
Для начала Леня разложил на столе карту ближайших пригородов Петербурга, на которой были обозначены железнодорожные ветки. Затем он достал с полки городской телефонный справочник, раскрыл его на разделе «Конюшни и школы верховой езды» и принялся отмечать каждое такое заведение на своей карте.
Оказалось, что он сильно недооценил количество конюшен. Должно быть, верховая езда вошла в моду не только среди богатых людей, но и среди представителей среднего класса. Во всяком случае, через сорок минут на карте стояло уже больше сорока пометок.
– Хорошо, что у меня есть дополнительная информация!.. – пробормотал Леня, склоняясь над картой с линейкой и определяя расстояние от каждой конюшни до ближайшей железнодорожной платформы.
К сожалению, это не слишком сильно сократило его список: по крайней мере, половина всех конюшен и школ находилась рядом с железной дорогой. Наверное, такое расположение удобнее с точки зрения перевозки лошадей и доставки в конюшню всего необходимого.
Оставалось последнее средство: проверить железнодорожное расписание и выяснить, где есть поезд на шесть тридцать.
К счастью, зимой на пригородных маршрутах гораздо меньше поездов, чем летом, и Леня очень быстро выяснил, что подходящая электричка есть только с Финляндского вокзала в направлении на Сосново. Теперь список основательно сузился, то есть, можно сказать, задача была практически решена: на сосновском направлении оказалось всего две конюшни: одна – около станции Васкелово, другая – около Осельков.
Конечно, можно было позвонить в одну и другую, но Леня решил, что по телефону ему ничего не скажут, гораздо надежнее ехать и выяснить все на месте.
По проспекту Руставели он проехал на северо-запад, пятнадцать минут простоял на железнодорожном переезде и наконец выехал из города неподалеку от станции Девяткино. Миновав последние новостройки возле населенного пункта с колоритным названием Медвежий Стан, покатил по зимнему шоссе.
Летом эта дорога буквально забита машинами, направляющимися в Токсово, Васкелово, Грузино и прочие огромные дачные массивы. Сейчас машин было гораздо меньше – только немногочисленные любители зимнего спорта ехали на кавголовские высоты или на лыжные трассы возле станции Орехово.
Немного не доезжая до Осельков, где располагалась первая конюшня, Маркиз увидел знак «Объезд». Дальше шоссе было перегорожено, там шел ремонт.
Леня понял, почему заказчик собирался приехать в конюшню на поезде: из-за этого ремонта подъехать на машине было просто невозможно. Хотя по прямой до нее всего километра два, пройти эти два километра зимой, да еще по пересеченной местности было нереально.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
