Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
— Думайте о том, какая миссия лежит на вас.
— Какая миссия! — воскликнул Лебедев и тут же был срезан: нельзя, чтобы из купе доносился неизвестный голос. — Какая миссия… — повторил он отчаянным шепотом, — я даже не знаю, что мы ищем!
— Легче от этого вам не стало бы, — успокоил Ванзаров. — Вам еще повезло. Кое-кому еще хуже, чем вам.
Лебедев проявил первые признаки разгоравшегося интереса:
— И как там Николя?
— Ваш милый протеже успел отличиться. Для начала он умудрился обжечься о титан с кипятком. Затем чуть не расшиб лоб вагонной дверью. А напоследок перепутал направление рычага подачи тепла. И вместо того чтобы уменьшить тепло, дал его на полную катушку.
— А я думал: это мне в тужурке жарко…
— Еще бы немного, и мы получили бы полный набор сваренных заживо тел.
— Подумаешь, юноша учится, — сказал Лебедев. — У него было-то всего часа два на то, чтобы освоить премудрости проводника. А вы еще корите его. Он мальчик смышленый, справится.
— Да, если не упадет под колеса или не выкинет еще какой-нибудь номер. Это все ваша школа.
— Что есть, то есть! — согласился Аполлон Григорьевич с крайне довольным видом. — В сыскной службе ему все пригодится… Благодаря вам я стал понимать канареек в клетке. Еще немного сидения взаперти, и я начну издавать трели…
— Хотите, закажу для вас что-нибудь в вагоне-ресторане? Из Курочкина вышел отличный официант…
— Скорей бы уже все кончилось. Как ваши интриги? Сплели сети? Какой улов?
— Пока только мелкая рыбешка, — ответил Ванзаров. — Крупная ходит кругами, но скоро клюнет. Так что вам…
Лебедев вдруг сделал резкий жест, требуя молчания. Что привлекло его внимание, было неясно. Стук колес заглушал звуки.
— Если мне не изменяет память, такой хлопок очень похож на звук выстрела…
Ванзарова не надо было убеждать. Перепрыгнув через торчащие ноги в обратную сторону, он выскочил в коридор. Двери купе были закрыты. Он втянул ноздрями воздух. Тонкий след порохового дыма ощущался явно. Из дальнего конца вагона послышался приглушенный стон. Кто-то звал на помощь. Ванзаров пошел вдоль дверей, замирая и прислушиваясь. Пока ему попадался только здоровый храп. Купе Бутовского, Урусова, Дюпре и Граве остались позади. У Немурова было тихо.
Стон раздался отчетливо. Дверь купе Женечки была плотно закрыта. И ничем не отличалась от других. Только в соседней просвечивало небольшое отверстие с равными краями. Щепка дверного полотна торчала не хуже указательной стрелки. Стучать было глупо. Он дернул ручку.
Лидваль лежал, повернувшись лицом к спинке диванчика. Из-за жары он накрылся одной простыней. На белом полотне, повторявшем контуры его тела, виднелось красное пятнышко. Место его было столь выпукло и оригинально, что сразу бросалось в глаза. Тем более атлет спал со светом. Он тонко и мучительно застонал.
— Боже, какая нестерпимая боль…
— Лежите тихо, и я подарю вам жизнь.
Нельзя было смеяться в такой момент, по-своему трагический. Рана от выстрела не повод для шуток, где бы она ни оказалась.
— Я умираю… — простонал Лидваль.
— Обязательно умрете. Лет через пятьдесят — наверняка. А сейчас не шевелитесь.
Ванзаров дернул ус и выглянул в коридор. Как и следовало ожидать, незапертый Лебедев чуть не целиком маячил вдалеке. На призывный взмах он так резво пошел, словно готовился к забегам в Афинах. Проскочив спящие купе легким ветерком, Аполлон Григорьевич нырнул в открытый проем. Ему хватило одного взгляда.
— Какая трагедия! — проговорил он патетическим шепотом. — Ради этого стоило не спать ночь.
Лидваль кое-как обернулся.
— Доктор, сколько мне осталось? Это конец?
— Это начало, друг мой, — сказал Лебедев, несильно отталкивая Ванзарова. — Поверьте, я буду бороться за вашу жизнь, как за свою.
— Позвольте, но ведь вы же проводник… Как же…
— Не волнуйтесь! У меня папенька был сельским фельдшером. Разрежем так, что и не почувствуете:
Настроение Лебедева пылало буйным цветом. Давно ему не попадался столь лакомый кусочек. Довести раненого до края отчаяния, чтобы потом одним щелчком вернуть к жизни — хоть какое развлечение для великого ума в дорожной скуке. Этот ум следовало немного приструнить. Поманив, Ванзаров нашептал строгий приказ: веселье урезонить, пульку вынуть, раненого перевязать. И сразу назад в купе. Лебедев обещал исполнить все в точности, но ставку на это делать не стоило. Его характер требовал разрядки. Лидваля можно было пожалеть дважды.
— О, какая, боль! — взялся снова стонать он. — Что теперь со мной будет?
— Не хочу вас пугать… — начал Лебедев хорошо поставленным голосом трагического старца, — … но с бегом можете распрощаться.
— Как распрощаться?! — Лидваль попытался перевернуться, но его вдавили в диванчик, посоветовав не шевелиться.
— Ну, на ближайшую неделю-две наверняка. В остальном вскрытие покажет.
— Как вскрытие! — Лидваль застонал жалобно и нежно. — Я же еще жив!
— Это ненадолго… Не вертитесь, хуже будет… — Лебедев показал, что в сыскной полиции нет нужды. Ванзаров принял это как неизбежное. Куда более важные дела требовали его.
Сначала он заглянул в каморку, что жалась к тамбуру. Юный проводник спал, и сон его был тревожен. На лбу сиял свежий синяк. Рука была кое-как обмотана тряпицей, а сам он завалился на приставной столик.
— Проводник!
Николя подскочил так резво, словно притворялся спящим. Он выпучил глаза и не совсем понимал, где он и что с ним. Ванзаров доходчиво объяснил:
— Вам было приказано контролировать коридор. А вы что?
— Что я? — переспросил Николя, на щеке которого горел след от края стола.
— А вы…
Проводник был так искренно несчастен своим проступком, что Ванзаров не нашел в себе сил распекать виновного.
— Гривцов, мы не в игрушки играем. Прошу вас собраться с силам. Я понимаю, как вы устали, но заменить вас некем. От вас требуется только одно: неусыпное внимание. Продержитесь сутки…
Стало так стыдно, что Николя готов был залезть в кипящий титан. Вот прямо так бы и прыгнуть.
— Простите, Родион Георгиевич, это больше не повторится…
— Берегите себя: не обожгите какую-нибудь нужную для сыска часть тела. Голову я пока в расчет не беру…
5
Липа открыла так быстро, будто стояла за дверью. Она смотрела Ванзарову в глаза не отрываясь, словно вежливо не замечала что-то неприличное в его одежде. Ванзаров не смог ответить достойно. Взгляд манила прозрачная накидка с широкими рукавами поверх ночной сорочки столь тонкого шелка, что материя скрывала в блестящих складках значительно меньше, чем показывала.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
