Похоже, что слова Карим-Те убедили всех. Только Винт для порядка буркнул под нос, что спорить с колдуном может только сумасшедший. Хотя Рогволда заинтересовало иное: — Но ведь вам нужен жезл! А если в темнице и впрямь слабая стража, то мы с Уруком сможем освободить старика, пока вы направитесь за жезлом.
И Винт, и нганга покосились на него как на болтуна, но слова вырвались, и сказанного было не вернуть.
— Какой жезл, — моргая пушистыми ресницами, мягко проговорила Инга, — мы же пришли за дедушкой? Тем более что он жив и здоров…
— Да, — подтвердил Карим-Те, — только держат его в камере с пятью трупами на верхнем этаже. Ничего, недолго ему там сидеть, сейчас мы все сходим и выдернем его оттуда. Он нам живым и здоровым нужен, только вначале решим кое-что и пойдем.
Инга закусила губу и, обиженно отвернувшись, отошла в сторону. Тут вновь подал голос Винт: — Почтенный Рогволд, почтенный Урук, боюсь, нам надо объясниться. Я не знаю, зачем вам звездочет Гостомысл. Вершигора направил меня с вами, не объясняя причин. Вы оба знаете даже наречие нганги, хотя на его родине никогда не были. Вы говорите на ашурском диалекте, но никогда не были в Ашуре. Может, это и не мое дело, но я бы хотел знать, зачем вы явились из магического портала рядом с чернолесским замком? Кто вы и что вам нужно?
— Ответ прост, — тихо ответил ему орк, — мы идем на Перевал Странников, а причина нашего похода перед тобой. — Урук обнажил меч Странников. — Этот меч зовется «Равный». Мы с моим другом должны вернуть его и отыскать в степи Верховного Стража Руси, мудрого волхва Светозара. Про себя могу добавить, что я обязан ему жизнью.
Рогволд поднял голову и, посмотрев в глаза Винту, ответил за себя: — Вначале я шел мстить. Мое городище разрушено, мой отец, моя мать мертвы, мертвы вместе со всеми земляками Я единственный оставшийся в живых. От магии некромантов погибли дружинники и мой побратим воевода Путята. Ты видел умертвиев, стерегущих ворота в подземелья некромантов. Мои родичи и земляки стали такими же умертвиями.
Вы все слышали, что я рассказывал про умертвиев раньше. В дороге мы с Уруком узнали многое. Я шел мстить, но теперь знаю, если мы не сможем выполнить все, что должны выполнить, то миру, в котором мы живем, настанет конец. Реки крови и вихри могильной пыли наполнят его. Меч Странников породит реки крови, жезл Абдуррахмана сохранит мага, и черные колдовские вихри обратят в умертвиев все живое. И даже после смерти душа не найдет покоя. Ты ведьмак, твоя душа уйдет в Горькие Земли, но настанет день, когда ты не сможешь родиться оттого, что в мире не осталось живых. Я верю в это!
— Я верю в это! — эхом отозвался Ратибор, ведьмак по прозвищу Винт, гроза ашурских сундуков.
— Я знаю! — откликнулся Горбаг, взявший себе имя своего погибшего народа — Урук.
— Я знаю! — медленно, как будто скрепляя общую клятву, подытожил Карим-Те, нганга, ставший шаманом Снежного Вихря в Городе Забытых Алтарей.
Пауза затянулась, каждый из четверки, не отдавая себе в этом отчета, смотрел на блики от факела и на вспыхивающие точки в глубине лезвия «Равного». Смотрели так, как будто меч стал свидетелем непроизнесенной клятвы. Чего стоили пышные клятвы, когда надлежит делать свое дело отчаянию и смерти вопреки. Не зря говорили древние: если что-либо должно быть сделано, делай, совершай с твердостью, ибо расслабленный путник только больше поднимает пыль…
Нганга первым нарушил молчание. Было похоже, что после допроса, превратившегося в магическую битву, и молчаливой клятвы над мечом Странников он принял командование на себя. И речь его напоминала короткие команды полководца перед боем.
— Значит, так, сейчас мы проникаем в темницу. Снимаем часовых, разбираемся с тюремщиками, вытаскиваем звездочета. После этого отходим сюда. На выходе пошумим, чтобы хозяева поняли, что «гости» уходят. После этого я открываю портал. В портал уходят Рогволд, Урук и звездочет Гостомысл вместе с внучкой. А где Инга?
Действительно, девушки не было. Казалось, что только что она сидела вместе с ними, и вот ни Инги, ни ее мешка. Как корова языком слизнула. Но пропала не только Инга с вещами — пропали карты подземелья некромантов и карты могильников. Четверка находилась в лабиринте в окружении врагов.
— Наверно, девюшка решил нас не ждать, — проговорил Карим-Те. — Решила сама дедюшку выручать. Захотела нам нос утереть, пока мы военный совет без нее устроили. Ох уж эти начитавшиеся старых легенд о героях девюшки. Похоже, придется нам и ее из темницы выручать.
— Сумнительно, — проговорил Ротволд, — скорее, она нас бросила. Зачем ей карты могильников, если пошла девочка деда выручать из некромантской темницы?
Рогволд неожиданно вспомнил свои сомнения. Как Инга по веревке сорок шагов вниз на руках спускалась и как в неярком свете у колдовских ворот напомнила ему старуху. И как переглядывались нганга и ведьмак, когда Инга упомянула Горькие Земли.
Сомнения жгли язык, и рус поделился ими со спутниками. Его рассказ произвел впечатление удара обухом по голове. Во всяком случае, и орк, и Винт хлопнули себя по лбу, а лицо Карим-Те просто стало серым. Если нганга хотел побледнеть, то ему это почти удалось.
Нужно было спешить, и, подхватив мешки, четверка бросилась в погоню. То, что Инга оказалась подставной, означало смерть для старика, который знал столь необходимую для них дорогу на Перевал. Надо было спешить, и, не таясь, бегом они бросились к темнице, обозначенной на карте как склад старой мебели. Подобный склад бьиг бы неплохим местом, чтоб спрятаться при облаве, и Винт, еще в Ашу-ре заучивавший карту на память, обратил на это внимание. Теперь его память была их единственной картой.
По дороге ни один патруль не попался им на глаза, очевидно, догадки нганги оказались правильными и дорога к темнице была открыта. У входа коридор нырял вниз, и когда четверка, об нажив мечи, спустилась по маленькой лесенке, стало ясно, что та, что называла себя Ингой, уже успела здесь побывать. Об этом свидетельствовали два трупа стражников. У одного было вспорото горло, а второго хрупкая девочка придушила голыми руками — на шее были отчетливо видны следы от пальцев. Высунутый язык и синюшное лицо дополняли картину. Оставалось за гадкой, отчего мечи обоих стражей остались в ножнах. Трудно не ухватиться за оружие, когда тебя убивают голыми руками.
Общее мнение о причине миролюбия стражей выразил Винт одним словом — «Магия!». Ведьмак был прав. Сбросив на пол караульни мешки, четверка двинулась дальше, причем острием их маленького клина стал Урук. Следом за ним, плечом к плечу, обнажив клинки, двигались Винт и нганга. Рогволд, убравший меч в ножны и взявший в руки лук, прикрывал мечников сзади.
Прямо перед ними лежала казарма стражей темницы, из-за двери которой раздавались весьма странные звуки, более всего напоминавшие отрыжку великана. Из-под двери свет не пробивался, поэтому Винт взял в руку факел со стены. После этого орк ударом ноги распахнул окованную бронзовыми полосами дверь. В свете факела на каменном полу казармы в лужах зеленой слизи лежали странно изломанные тела стражников. Но эти стражники погибли не от руки Инги.
