– Это по каким это «вашим» обычаям? – слегка прищурившись, поинтересовался Феня.
– Он должен ответить по законам наших предков и смыть кровью свой косяк, – проговорил лысый чеченец.
– Слушайте сюда: я не дам своего жигана вам на растерзание. Мы конфликта не ищем и никому его не желаем.
В следующую секунду чеченцы ринулись в бой. «Стрелка» обернулась кровавым месивом. Мелькали заточки, под ударами тяжелых кастетов слышался хруст костей; слышался стон, люди валились на землю, окрашивая ее в багряный цвет. Один из молодых чеченцев выкинул вперед руку с заточкой и достал ею Феню, нанеся удар в область сердца. Он замахнулся во второй раз; Зверь перехватил его руку и нанес разящий удар в основание черепа. Чеченец осел на землю. В ту же самую секунду Зверю сзади воткнули заточку в спину. От этого удара он осел рядом с Феней.
Дверь в кабинет к хозяину резко открылась.
– Товарищ подполковник, за клубом бойня. Блатные чеченцев режут, а может, наоборот, – запыхавшись, докладывал дежурный офицер. – Может, не влезать в их разборки, и они сами погрызут друг друга?
– Да ты с ума сошел, майор! Срочно спецназ в локалку! Подавить бучу! – заорал хозяин, он достал из портупеи пистолет и рванул из кабинета наружу.
Драка продолжалась еще какое-то время. Люди рычали, как звери, падая, окровавленные, на землю. Спустя некоторое время на месте бойни появились сотрудники администрации колонии.
– На землю, суки! Открываем огонь на поражение! – слышались то тут, то там команды надсмотрщиков.
Через некоторое время драка закончилась. Кого-то сразу закинули в ШИЗО, кого-то – в больничку.
Зверь уже вторые сутки лежал в палате больнички. Рана от заточки была глубокой, но не опасной для жизни, чего нельзя было сказать о ранении Фени, который вторые сутки не приходил в сознание на соседней койке. Зверь молча лежал в полумраке обшарпанной палаты, анализируя все последние события. «Итак, что мы имеем на данный момент? Память так и не возвращается, вокруг меня постоянно происходят какие-то события. Почему все так случается, за что мне такие испытания? Сколько это будет еще длиться? Кто я? Кем был раньше? Как меня зовут, в конце концов? Одни вопросы, ни на один из которых нет ответа».
В полумраке ночи раздался невнятный голос:
– Воды, пить, дайте воды.
Зверь привстал на локте и при блеске полной луны увидел, что глаза у лежащего на соседней койке Фени приоткрыты.
– Пить, дай воды, – снова невнятно произнес Феня.
Зверь взял с тумбочки стакан с водой и поднес его смотрящему. Тот, жадно глотая, опустошил стакан полностью.
– Еще, еще воды, – произнес тихим голосом Феня.
Зверь поднес еще один стакан ко рту старого зэка.
Феня долгое время лежал молча, прищурив глаза, как бы собираясь с силами.
– А ты фартовый, Зверь; сам остался жив и меня попытался спасти… Не знаю, что-то в тебе есть, давно таких не встречал, – с трудом, дрожащим голосом произнес Феня и снова на несколько минут замолчал.
– Молчи, Феня, тебе нельзя напрягаться. Потом, когда тебе станет легче, поговорим, – сказал Зверь.
– Слушай сюда, парень. Я нутром чую, что до завтрашнего дня не доживу, – и Феня закашлялся кровью. Тонкая струйка стала сочиться из уголка губ. – Слушай сюда и запоминай. Об этом не знает никто, но ты заслуживаешь того, чтобы знать. У меня к тебе одна просьба. У меня есть дочь, в этом году ей исполняется 18 лет. Живет она в городе Красноярске, улица Крупской, 15, квартира 7. Зовут ее Евой. Ты должен найти ее и рассказать обо мне. Ты должен будешь отдать половину того, что я завещаю тебе. Это не прогон, Зверь, именно завещаю. Я являюсь хранителем тайны. Много лет назад мы совершили ограбление и подняли очень много денег. Миллионы, Зверь, около четырех миллионов долларов и немецких марок. Этих денег хватит на несколько жизней. Да, видно, не судьба мне ими воспользоваться…
Феня снова закашлял кровью.
– Запоминай… – Тело смотрящего затряслось от судорог. – Кх… кх… под Красноярском есть хутор Грязный, дальше по компасу ровно десять километров на север, пять…кх… кх… километров на запад и пять километров на север… ориентир – три сросшихся дерева. Копай под ними, глубина кх.. кх.. один метр, там деньги. Зверь, пообещай мне, что половину отдашь моей Евочке, моей дочке, – произнес Феня и с трудом протянул руку.
– Я исполню твои слова, Феня, верь мне, – ответил Зверь.
– Я не ошибся в тебе, – еле слышно произнес Феня и, собравшись с последними силами, сжал ладонь Зверя. Последняя судорога – и Феня умолк навсегда.
Глава 33Суд
– Встать, суд идет!
Судья в черной мантии заняла свое место.
– Прошу садиться. В закрытом судебном заседании рассматривается уголовное дело в отношении Якуева Доки Умаровича по совершению им преступлений, предусмотренных статьями 105 и 205 Уголовного кодекса Российской Федерации. Дело слушается с участием прокурора Шапошникова, адвоката Барбусова, при секретаре Головчанской. Председательствующий в судебном заседании судья Кравченко. Отводы суду есть?
– Нет.
– Подсудимый, встаньте. Разъясняю вам ваши права. В соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации, вы имеете право… – объявила судья и перечислила предусмотренные УК права. – Итак, что скажет государственный обвинитель по исследованию доказательств?
– Уважаемый суд, просим допросить явившихся в судебное заседание свидетелей, исследовать доказательства, допросить подсудимого, – вставая со своего места, произнес государственный обвинитель.
– Не возражаем, Ваша честь, – сказал адвокат Барбусов.
Зверь сидел на скамье подсудимых и снова не понимал, что происходит вокруг него.
В зал судебного заседания прошла светловолосая женщина. Она посмотрела на человека, сидящего за решеткой, и слезы потекли по ее лицу.
– Сыночек, ты живой! – воскликнула мать и бросилась к клетке, в которой сидел Зверь.
В сотые доли секунды в голове Зверя все перевернулось. Слезы потекли по его лицу, он прильнул к клетке и, протянув руки сквозь решетку, обнял этого родного человека.
– Мама, не плачь, все хорошо, все хорошо…
Они еще долгое время стояли, обнявшись, и никто в зале суда не хотел им мешать.
В судебном заседании была допрошена мать подсудимого, затем Ирина Гассерт, командир отдельного танкового батальона подполковник Багаджиев, капитан Науменко, сержант Немков, бывший сотрудник ФСБ Герасимов, были исследованы иные доказательства по делу…
– Слово для выступления в прениях предоставляется адвокату Барбусову, – продолжила судебное заседание судья.
Адвокат встал со своего места и тяжело вздохнул. Он выдержал паузу и медленно обвел всех сидящих в зале судебного заседания взглядом. Казалось, что в этой тишине слышится стук его сердца. Раздумчиво он начал произносить свою защитительную речь:
