Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Лифт. Этой семиэтажной свечке катастрофически не хватало лифта.
Слава богу, апартаменты склонного к выходкам маячника, который наверняка пил воду из «Грааля», находились на втором этаже. Только однажды Анри забирался на самый верх, на открытую площадку, где у него сразу закружилась голова и подкосились ноги. Тогда в его голову и проник луч света: башня, от которой, казалось, брали начало все ветра, была ориентирована на все стороны, отсюда и ее название – «Ориент». Но это была всего лишь догадка. Пора разрешить и этот вопрос.
Он хотел было открыть дверь, но хозяин опередил его и широким жестом пригласил внутрь этого роскошного помещения. Оно находилось словно вне времени и пространства. Не верилось, что в этой каменной, сужающейся кверху башне возможны такие просторные и светлые помещения. Анри перешагнул порог студии, по сути. Одна комната гигантских размеров, если не считать небольшой смежной. Сейчас свет от заходящего солнца проникал в помещение через пару круглых окон. Они были ориентированы на запад. Странное сочетание. Поскольку «Ориент» – и есть восток.
– Здравствуй, – приветствовал хозяина Анри. – Скажи, почему твоя башня называется «Ориент»?
– Тому несколько причин. Здравствуй, Анри. Присаживайся. Кофе, вино, коньяк?
– Нет, спасибо.
– Но ведь ты с дороги, не так ли?
– Нет, нет, – повторно отказался Анри, стараясь не выдать волнение голосом.
Прежде чем принять приглашение, гость осмотрелся в студии. Здесь было много произведений искусства, но все они, за исключением пары картин, были современными и, на взгляд директора музея, недолговечными. Автора скульптуры «Земля-роженица» забудут уже завтра, если уже не забыли. Когда он изваял «Роженицу», а точнее, слепил ее, европейские критики обратили на него внимание, а один французский журнал номинировал его на какую-то премию. А дальше пошло-поехало. Он посчитал себя знаменитым, остальные не стали с этим спорить, поскольку у него была ссылка на номинацию. Потом появилась еще одна хвалебная статья, посыпались заказы. Владелец «Ориента» приобрел «Роженицу», чтобы потом продать? Деньги на ветер, посчитал Анри. Если продавать эту задницу с разверзшимся анальным отверстием (по замыслу автора, через него проходили «земные» роды) на южном полюсе и кричащий в муках рот на севере, то только сегодня вечером – завтра утром будет уже поздно.
Анри хотел было удобно устроиться на оттоманке, на одном краю которой уже расположился хозяин, и подложить под спину подушку, как вдруг вспомнил о своей миссии и выбрал стул. Более того, он поставил его напротив оттоманки. И был вынужден пояснить:
– Солнце в глаза.
– Черт! – Мартьянов от досады щелкнул пальцами. – Как я не догадался построить вращающуюся башню! С падающей меня опередили.
– И лифт. Я запыхался.
– Да, да, вращающаяся башня с лифтом ...
Дрожащей рукой Анри полез во внутренний карман пиджака – и похолодел: пистолет повернулся в вертикальной плоскости, слетев с магазинного выступа. Теперь хорошего выхвата не получится, придется повозиться. Не выпуская платка, он попытался повернуть пистолет, и ему это удалось наполовину.
Анри отер пот со лба, еще раз посетовав на уличную духоту. Здесь же воздух был кондиционирован.
– С тобой все в порядке?
– Нет, конечно.
– Я жду объяснений, Анри.
– Ты ждешь объяснений... – Директор взял необходимую ему паузу. – Вчера в телефонном разговоре ты сказал, чтобы я остерегался лгать... Я до сих пор не знаю, как его зовут, он не представился.
– Ты опрометчив. Его фамилия Лугано. Он секретный агент военной разведки.
– «Моссада»? – попробовал было угадать Анри, во второй раз вынимая платок, надобности в котором уже не было. Порядочно вспотевший на жаре, в этой прохладной комнате он начал стучать зубами.
– Военная разведка Израиля называется АМАН. Нет, Лугано – советский разведчик.
– Но Советов давно нет.
– Да, но агенты остались.
– Откуда такая уверенность?
– Я скажу тебе другое, Анри. Ты ехал ко мне, гоня прочь мысль о том, что тебе будет невыносимо трудно сказать правду Лугано, а солгать ему, от чего я тебя предостерег, ты не мог по определению. Ты приехал, чтобы получить поддержку, – Мартьянов покачал головой. – В это слабо верится. Если бы тебе действительно требовалась помощь, ты бы поторопился и приехал вчера вечером. Сутки у тебя ушли на приготовления. Кстати, ты прилетел на самолете?
– Я приехал на поезде.
– Вот видишь.
– Ты хороший психолог.
– Многие об этом знают. Но, как говаривал Хичкок, достаточно иметь один глаз и половину мозга, чтобы заметить очевидное.
Вадим усмехнулся. Однажды он говорил эти слова полковнику Егорову. Он если и вспоминал его, то стоящего у стен музея. Кажется, полковник до сей поры подпирает там стенку в ожидании блюдечка с голубой каемочкой.
– Ты изменился, – продолжил он, неотрывно глядя в глаза Анри. – Ты стал мужчиной. Может, на тебя так подействовали мои слова по телефону? Нет, – Мартьянов, не скрывая издевки, покачал головой. – Нет, над тобой поработала не менее профессиональная рука. Так что такого тебе сказал Лугано, что ты переродился?
– Ничего лишнего. В отличие от тебя, он немногословен. Написал несколько цифр, и они совпали с размерами подрамников в запаснике. Я проверял по каталогу – совпадения идеальные. В подрамниках некогда были полотна Михеля Зиттова, Эдуарда Мане и Поля Сезанна.
– Каждый мог открыть каталог и списать размеры полотен.
– Но не каждый знает, размеры каких полотен нужно списать. Для этого каждому нужно было заглянуть в запасник и измерить подрамники или внутренние размеры рам. Я знаю четырех человек, имевших доступ к коллекции: моя мать, я, Лугано и ты. Ты пригрозил мне: я или с распятием на груди, или с распятием в груди. Ты убил мою мать. И я знаю мотив: это настоящие жемчужины коллекции, которые ты выкрал. Часть похищенного ты продал. Когда у тебя появились деньги, ты построил, нет – ты воздвиг этот чертов «Ориент»!
– Когда у меня появились деньги, первое, что я сделал, это воплотил в жизнь детские и юношеские мечты. Для кого как, а для меня это было важно. Я строил новую жизнь из кусочков нереализованного, и постепенно мозаичная картина заполнилась – вот так-то, Анри. Что касается маяка, то высоким стилем это называется воплощение идеи в художественном образе... Погоди секунду, Анри. Мы скоро продолжим.
Мартьянов взял со столика мобильный телефон, выбрал из списка номер, дождался ответа:
– Да, босс?
– Саламбо, поднимись ко мне.
И с этой минуты словно забыл о госте...
Саламбо, Бей и Карл. Эти имена африканские наемники получили в лагере с американским названием «Кемп-Зуара». Лагерь находился в городке Зуара, Ливия, в семидесяти километрах от границы с Тунисом. Этот лагерь отличался жестокостью подготовки боевиков. Курсанты умерщвляли животных – собак, лошадей, верблюдов, на них же отрабатывали удары руками, палками, ножами.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
