В последнем абзаце говорилось:
«Рэт Муллинз подтвердил, что „Мужественные всадники“ вели переговоры с Маркусом Муном — квотербеком цепкого стиля, обладающим меткой рукой. Последние два года Мун играл за „Григ-Бэй пэккерс“ и горел желанием каждый день выходить на поле. Муллинз отказался подтвердить или опровергнуть слухи, что он обращался к Рику Доккери, которого в последний раз видели в Кливленде, где он, играя за команду „Браунс“, допустил чудовищную ошибку, позволив противнику перехватить мяч».
Автор добавил, что Рэт по этому поводу только буркнул: «Без комментариев».
Спортивный обозреватель не мог пройти мимо кусочка, показавшегося ему достаточно лакомым. А многоточия разграничивали то, о чем он писал и на что намекал между строк.
(Подробнее о Доккери смотрите на сайте charleycray@ clevelandpost.com.)
Без комментариев? Рэт боится или стесняется дать комментарии? Рик задал этот вопрос вслух и поймал на себе удивленные взгляды. Закрыл ноутбук и пошел через зал аэропорта.
Когда через два часа он взошел на борт самолета местной линии компании «Эр-Кэнада», тот взял курс не на Реджайну, а на Кливленд. Там Рик на такси направился в центр. Редакция «Кливленд пост» располагалась в безликом современном здании на Слейт-авеню. По странному стечению обстоятельств оно находилось всего в четырех кварталах от землячества Пармы.
Рик расплатился с таксистом, попросил подождать за углом в квартале и помедлил на тротуаре всего секунду, только чтобы осознать — он в самом деле оказался в Кливленде, штат Огайо. Он примирился с этим городом, но город продолжал его преследовать.
Если он и колебался, собираясь осуществить задуманное, то потом не мог этого припомнить.
В вестибюле стояла бронзовая статуя неизвестного, а под ней были выбиты претенциозные слова о правде и свободе. Рядом находился пост охранника. Всем посетителям предлагалось расписаться в журнале. На Рике была кепка с эмблемой бейсбольной команды «Кливленд индианз», только что купленная в аэропорту за тридцать два доллара. И когда охранник спросил: «Вы к кому, сэр?», он, не мешкая, ответил:
— К Чарли Крею.
— Ваше имя?
— Рой Грейди. Я играю за «Индианз».
Ответ удовлетворил охранника, и он пододвинул Рику журнал. Согласно сайту команды «Индианз», Рой Грейди был новым игроком из подающих — самым молодым, только что взятым из Ассоциации спортсменов-любителей. Он успел сыграть всего в трех иннингах[35]и с весьма переменным успехом. Крей скорее всего вспомнит фамилию, но игрока он вряд ли знает в лицо.
— Второй этаж, — широко улыбнулся охранник.
Рик направился к лестнице, поскольку планировал по ней и спуститься. Редакция оказалась именно такой, как он предполагал, — большим, разделенным на выгородки помещением. Повсюду мониторы, груды бумаг. По бокам — крошечные кабинеты. Он двинулся вперед, читая надписи на дверях. Сердце гулко стучало, Рик с трудом сохранял невозмутимый вид.
— Рой! — окликнули его изнутри, и Рик пошел на голос. Хозяином кабинета оказался мужчина лет сорока пяти. Лысеющий — редкие пряди сальных седых волос росли только над ушами. Небритый, толстый, в сползших на переносицу очках для чтения в дешевой оправе. Человек с такой фигурой не заработал бы в школе нагрудного знака,[36]остался без спортивной формы и девчонки из группы поддержки. Мерзкий тип из спортивного отдела газеты не умел играть ни в одну игру, но зарабатывал на жизнь, поднимая на смех профессиональных спортсменов. Он стоял на пороге своего маленького захламленного кабинета и, что-то заподозрив, хмурился.
— Мистер Крей? — Рик был от него в пяти футах и быстро приближался.
— Да, — криво усмехнулся журналист, но внезапно его лицо исказилось.
Рик затолкал его в кабинет и захлопнул за собой дверь. Левой рукой сорвал с головы кепку, а правой схватил репортера за горло.
— Это я, сукин сын, Рик Доккери, твой любимый козел.
Глаза Крея округлились, очки упали на пол.
Рик много раз представлял эту встречу и решил, что ударит только раз. Правой в голову — чтобы противник видел, как приближается кулак. Никаких подлых тычков в промежность и тому подобных штучек. Бой мужчин один на один без оружия. И если повезет, без крови и сломанных костей.
Это был не прямой и не хук — удар справа зародился несколько месяцев назад и настиг противника из-за океана. Крей не оказал сопротивления. Был для этого слишком мягкотел, напуган и долго прятался за клавиатурой компьютера. Кулак угодил точно в левую скулу; раздался хруст, который Рик потом долго с удовольствием вспоминал. Журналист свалился, как куль со старой картошкой, и Рик испытал секундное желание пнуть его в ребра.
Он пытался заранее придумать, что бы такое сказать, но в голову не приходило ничего путного. Угрозы не возымеют действия — их не примут всерьез. Он имел глупость появиться в Кливленде, но больше этого не повторится. Обругать Крея значило сыграть ему на руку — все заявления Рика вскоре появились бы в печати. Поэтому он оставил его валяться на полу, задыхающимся от страха, в полубессознательном после удара состоянии, и ни на миг не пожалел подонка.
Он выскользнул из кабинета, кивнул двум репортерам, очень напоминавшим Крея, и нашел лестницу. Спустился в подвал, несколько минут проплутал, но затем обнаружил служебные ворота. После нокаута прошло не больше пяти минут, а он уже снова сидел в такси.
Обратно в Торонто его тоже доставил самолет компании «Эр-Кэнада». Очутившись на канадской земле, Рик почувствовал, как спадает напряжение. Через три часа он вылетел в Рим.
Глава 22
В воскресенье к обеду в Парме разразилась настоящая буря. Дождь лил как из ведра, небо обложило так, что казалось, облака не рассеются за неделю. Рика разбудил гром, и первое, что бросилось ему в глаза, были пальцы ног с красным педикюром. Только не того красного цвета, что у его последней подружки из Милана. И не бордового, оранжевого или бурого, как у бесчисленных других. Нет, господа. Эти ноги были тщательно ухожены — и не самой хозяйкой, — ногти покрашены в фирменный темно-красный цвет от Шанель. Изящные и очень эротичные пальчики принадлежали совершенно обнаженной мисс Ливви Гэллоуэй из города Саванна, штат Джорджия, к слову сказать, члену афинского студенческого общества «Альфа-Кси-Омега», которая в последнее время проживала в густо населенном общежитии во Флоренции, но теперь находилась квартире, где было не столь многолюдно. И квартира эта располагалась в Парме на третьем этаже старинного здания на тихой улочке вдали от ее до смерти надоевших подружек и еще дальше от рассорившихся родителей.
Рик закрыл глаза и притянул ее к себе под одеялом.
