Я попытался прикинуть, что случилось с травой, лианами, листвой деревьев? Разнесло их в пыль или они просто куда-то переместились? А может, с ними случилось нечто третье? Может, они просто изменили свою структуру, превратившись в воздух?
И постигло бы это нас с Имлуком, попади мы под взрыв, окажись внутри круга? Вполне возможно...
— Кто же это все-таки был? — спросил я.
— Долго объяснять. А название на языке аборигенов труднопроизносимое. Короче — мина. Обычная мина.
— Можно и так сказать. Только это не животное, а растение. Оно таким способом размножается.
— Понятно, — промолвил я. — Хороший способ. Ничуть не хуже других и время сберегает. Не нужно ухаживать, устраивать брачные танцы. Ткнулся три раза головой в объект страсти — и дело в шляпе. А потом останется только собрать все, что от него... Стоп, это же растение. Значит...
— Растение, — ухмыльнулся Имлук. — Кстати, если тебе интересно, вот он, тот посадочный бот, который ты искал.
16
Действительно, взрыв, оказывается, сделал еще одно полезное дело.
Внутрь получившегося в его результате круга попал край находящегося неподалеку от нас холма, усыпанного невысокими кустами и травой. Взрыв снял кусок этой зеленой маскировки, обнажив округлый, тускло отблескивающий серебром брони бок посадочного бота.
Я покачал головой.
Вот уж не знаешь, где потеряешь, где найдешь. Не столкнись мы с этой живой растительной миной...
Я пошел прямиком к боту и, сделав несколько шагов, спросил у шагавшего рядом Имлука:
— Что же ты мне раньше не сказал, что это растение — мина?
— А если бы ты испугался больше, чем нужно, и сразу кинулся наутек, до того, как эта тварь начнет лизать себе бок?
— При чем тут бок? — спросил я, внимательно разглядывая видимую часть посадочного бота.
— Нужно было дождаться, пока мина начнет лизать себе бок, — упрямо повторил крабианин. — Тогда, если ты кинешься наутек, она не взорвется, а погонится за тобой. И если бежать действительно быстро, то от нее можно оторваться. Каких-то полдня бегства, и она потеряет к тебе всякий интерес.
— Откуда ты это знаешь?
— Туземцы сказали.
— И не объяснили, почему?
— Нет. А я тогда не спросил. Видишь ли, мины в джунглях встречаются довольно редко. По крайней мере, так говорят туземцы.
— Понятно, — сказал я. — И к тому же тебя тогда интересовало нечто другое. А именно — личинки. Не так ли?
— Возможно, — ухмыльнулся Имлук. — Но, кажется, мы с тобой договорились, что ты не будешь меня преследовать за мои прошлые прегрешения. Не так ли?
— Так.
— Тогда зачем ты пытаешься выведать у меня о личинках и их покупке на побережье?
— Неужели? — улыбнулся я. — Тебе показалось.
Имлук остановился. Ствол ружья в его руке пока еще смотрел вверх, но для того, чтобы повернуть его в мою сторону было достаточно всего одного движения. А если учесть, что палец крабианина лежал на курке... Я положил руку на рукоять «кольта» и спросил:
— Ну что, будем ссориться? Ты уверен, что это нужно?
— Нет, — сказал Имлук. — Совершенно не уверен. Но ты не должен больше меня подкалывать, не должен заводить разговор о личинках. Я правильно этот процесс называю?
Я подумал, что мой проводник, похоже, и в самом деле принял мои слова слишком близко к сердцу. Настолько разволновался, что даже с трудом подбирает слова на вселинге. И конечно, я не имел права так поступать. А во всем опять, кстати, виноват Мараск, с его острым язычком. Слишком я привык к ежедневным с ним пикировкам.
— Хорошо, — сказал я. — Обещаю не только не преследовать тебя за старое, но также более не упоминать о твоих поездках к побережью в той или иной форме. Подходит?
— Подходит, — промолвил Имлук.
— Тогда между нами снова нет недоразумений?
— Нет.
— Ну вот и отлично, — промолвил я.
После этих слов Имлук слегка расслабился и ткнул стволом ружья в сторону бота:
— Кстати, ты не думаешь, что там может кто-то быть?
— Вряд ли, — промолвил я. — А иначе зачем было бот так маскировать?
— Чтобы его кто-нибудь случайно не обнаружил. Мы же вот его нашли...
— Нашли. Однако, я думаю, владелец бота не мог позволить себе такое расточительство, как охранник. Зачем? Все равно внутрь бота без хорошего промышленного резака не сможет попасть никто, кроме его хозяина. А он, как ты видишь, маскируя свой летательный аппарат, закрьш искусственными кустами и травой даже иллюминаторы. Если внутри бота находится охранник, то какой смысл лишать его возможности обозревать окружающую местность?
— Возможно, ты прав, — согласился Имлук. — Но я бы на всякий случай все-таки удостоверился.
— Каким образом?
— Попробуй постучать в дверь. Может, она и откроется, — улыбнулся Имлук.
— Подкалываешь? — спросил я.
— Ну, нужно мне как-то отыграться... — промолвил крабианин. — Или я не имею на это права?
Отыграться... А может, попробовать? Если в боте все же находится охранник и если он не может видеть, кто стоит перед дверью... А почему бы и не попробовать?
Я пошел вдоль бота, внимательно вглядываясь в покрывавшую его маскировку, пытаясь определить расположение входного люка. Немного погодя мои поиски увенчались успехом. Произошло это в первую очередь благодаря взрыву. Он был так силен, что хорошенько тряхнул бот, и один из бутафорских кустов сдвинулся с места, открыв кусок двери.
Избавив ее от остальной маскировки, я приготовился постучать в дверь.
— Встань боком, — посоветовал остановившийся в нескольких шагах от двери Имлук. — Если там кто-то есть и этот кто-то надумает открыть дверь, то тебе будет достаточно всего лишь шагнуть в сторону. Тут я его и подстрелю.
Я покачал головой:
— Не стоит. Если охранник бота попытается оказать сопротивление, то его подстрелить могу и я. Хотя, мне кажется, если он откроет дверь, то, скорее всего, это будет свидетельствовать о его мирных намереньях.
— Почему?
— Если он надумает на нас слегка поохотиться, то ему для этого не нужно открывать дверь. Достаточно будет лишь слегка приподнять бот на антиграве и, запустив планетарные двигатели, поджарить нас, словно глазунью. Убежать мы в любом случае не успеем.
— Да, тут ты прав, — признал Имлук.
По-моему, ему стало слегка не по себе. Мне тоже, если честно признаться, стали приходить в голову мысли из разряда «не буди лихо, пока тихо».
