Я так и не смог найти разумного объяснения случившемуся. Поэтому останавливался на невероятных и фантастических вариантах: она ударилась головой, потеряла сознание, и дельфины унесли ее в безопасное место; или ее похитили матросы зарубежного сухогруза, и ей удалось удрать только в кишащих акулами территориальных водах Новой Зеландии.
Впрочем, само объяснение ее спасения особой важности не имело. В отличие от момента нашего воссоединения… вот его я всегда представлял себе в мельчайших подробностях. Момент этот переполняла радость и, главное, смех. Но, как обычно, фантазия не имела ничего общего с реальностью.
Глава 43
– Энни. – У меня перехватило дыхание. – Это действительно ты?
– Ты один? – спросила она.
Этот голос. Я узнал бы его в аэродинамической трубе, с заткнутыми ватой ушами, под грохот ударных «Нирваны».
Я оглядел автомобильную стоянку. Она спрашивала, нет ли кого рядом? Я никого не видел.
Ответил после паузы. Еще раз огляделся. Неужели все это явь? Или я уже в другой жизни, которая ничем не отличается от прежней?
– Энни.
– Это я, Черепашка.
– Я умер?
Энни шумно сглотнула.
– Нет, мы не умерли.
Я посмотрел на небо.
– Такое невозможно.
– Все происходит наяву. Но времени у нас немного.
– Энни, я не знаю, что происходит. Я не знаю, сможем ли мы поговорить вновь. Поэтому я должен тебе это сказать: мне недоставало всего. Твоих рук, твоего запаха, когда ты выходила из душа, и… – Я замолчал, потом продолжил: – Беру это назад. Мне нравится, как ты пахнешь и выглядишь при любых обстоятельствах. Даже если бы ты ни разу с того дня не мылась, ты будешь пахнуть лучше всех.
Смех. Она рассмеялась, но только небрежно, не от души. И однако я почувствовал, как трепещет сердце.
– Нат, нет времени. Ты один?
– Ты должна сказать мне, что происходит. Где ты? Как давно ты… находишься там? Энни, это ты спасла меня в кафе?
– Мне нужно знать, один ли ты, Нат. Можем мы говорить свободно?
Я никак не мог прийти в себя. Меня шатало, как пьяного. Энни жива!
– Да.
– Мне грозит опасность, Нат. Очевидно, она грозит нам обоим.
У меня подгибались колени.
– Ты нашел «эксплорер»?
Я посмотрел на черный внедорожник, на ключ в руке. Ответил, что нашел.
– Энни… я без этого не могу. Объясни… почему ты не дала знать о себе? Все эти годы? – И добавил, прежде чем она успела ответить: – Ты была в коме?
– Когда увидимся, я объясню все. Почему не могла связаться с тобой. И мы будем пить шоколадные молочные коктейли, и я засну, положив голову тебе на колени, и мы помечтаем.
Мое сердце выросло раза в три. Но я все равно не мог обойтись без ответов. Хотелось кричать, требуя объяснений. Во рту так пересохло, что я едва мог говорить.
– Тебе нужно быть в Неваде… завтра, через час-другой после полудня, – продолжила Энни. – Карта есть… в бардачке. Со всеми подробностями.
– Невада, – механически повторил я, в голосе не слышалось потрясения, которое я испытал.
– Боулдер-Сити. Неподалеку от Лас-Вегаса. Дорога займет девять часов. Нат, ни аэропортов, ни полиции. Слишком опасно.
Об этом я уже догадался. Особенно по части полиции. Несколькими часами раньше они чуть не убили меня. Мобильник едва не выскользнул из моей руки, скользкий от пота. Я вытер его, сменил руку и ухо.
– Мы позаботимся о твоей подруге, – услышал я. – Защитим ее от них.
– Подруге?
– Эрин, – уточнила Энни. – Она очень миленькая.
Я узнал тон Энни. Ревность. В период нашей близости я слышал его десятки раз. Никаких шуток, всегда дело заканчивалось разборкой. Сейчас-то ревность казалась особенно нелепой, но оправдываться времени не было. Об этом мы могли поговорить позже. Тем более что в данный момент меня гораздо больше интересовала другая женщина.
– Саманта. Что случилось с Самантой? – спросил я.
Пауза. Словно Энни прикрыла микрофон рукой. Я услышал приглушенные голоса, потом Энни убрала руку.
– С ней все будет в порядке. Разве что несколько часов поболит голова. – И тут же без паузы добавила: – Я знаю, как ты заботишься о людях, которые окружают тебя.
Последняя фраза пролетела мимо ушей. Меня больше интересовала та, что Энни произнесла раньше. «Мы позаботимся о ней». «Мы»?
И тут тело пронзила боль.
Я почувствовал, как колени подгибаются, земля уходит из-под ног, вновь начала раскалываться голова.
– Со мной что-то не так, Энни. Я не знаю, то ли причина в акупунктуре, то ли… что-то происходит со мной два последних дня. После взрыва.
– О чем ты говоришь? – В голосе Энни слышался неподдельный интерес.
– Моя голова. Такое ощущение… что она сейчас разорвется.
– Нат, сосредоточься. Ты должен сказать мне, когда все началось. Ты дезориентирован? Тебя мутит?
– Да. Пару дней тому назад. Я думаю, это посттравматический синдром, но уж очень сильный. Или… что?
Энни заговорила после короткой паузы:
– Черт побери! Черт побери! Дай подумать. – Вновь пауза. Ты можешь достать какие-нибудь амфетамины? Риталин, крэк? Микродозы крэка очень подойдут.
Риталин. Препарат, который назначают людям, страдающим дефицитом внимания. Крэк? Я?
– Ты устал, Нат. Если не сможешь достать ничего посильнее, налегай на сахар и кофеин. Они тебя поддержат.
Сахар и кофеин.
Я хотел вернуться назад в машине времени.
– Ты достаточно квалифицирована, чтобы прописывать мне сахар?
Я надеялся, что шутка нас сблизит. Получилось наоборот.
– Мне пора. – Тон изменился, в нем появились командные нотки. – Натаниэль, мне нужно, чтобы ты привез ноутбук этого человека.
Я жадно глотнул воздуха.
– Мы сможем обменять его на нашу свободу.
«Нашу свободу».
– Мне не терпится увидеть тебя, Черепашка. Не забудь ноутбук. Это все.
Связь оборвалась.
Я встал. Кровь, та, что осталась, отхлынула от мозга к конечностям. Я подождал, пока голова перестанет кружиться. Посмотрел на Саманту, она по-прежнему крепко спала, потом поплелся к «эксплореру».
Энни жива! Как такое могло быть? Но я слышал ее голос, и теплоту, и жесткость, с которой мне пришлось столько хлебнуть за проведенный с ней год. Жесткости, похоже, прибавилось. Однако я говорил с Энни, и в загадочном «форде» лежала карта, указывающая путь к тому месту, где она пребывала в данный момент.
