же послышались первые звуки местного фольклора. Настя постояла для приличия пару минут, а потом выскользнула в коридор и направилась в покои Змея Горыныча.
– Раз дракон не идет к принцессе, значит, принцесса сама придет к дракону, – решила она. – И дверь запрет, чтобы не сбежал от собственного счастья.
Путь до башни прошел спокойно, никто не помешал: все были заняты празднеством и даже подумать не смели, что где-то на верхних этажах деятельная Настасья сама творит свою судьбу.
Знакомая комната пустовала.
Настюша осмотрелась, вспомнила, как попала сюда в первый день прибытия в Погорынье, и улыбнулась. Тогда она сильно испугалась огнедышащего чудовища, похитившего несчастную русалку, а сейчас… а сейчас русалка сама готова отдаться в лапы монстру и ни капли не сомневается в правильности решения.
Как же все изменилось, ну надо же.
Встав на середину комнаты, Настя оценила четыре комода, три кресла, два стола и одно большое зеркало в узорчатой раме.
– Выйду замуж – сделаю ремонт, – решила она. – И раму отреставрирую, пора бы уже. Эй!
И Настя, как в первый раз, вслух процитировала: «Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи: кто на свете всех милее, всех румяней и белее?»
– Опять ты, – тяжело вздохнула амальгамная гладь. – Чего пожаловала? Опять разбить хочешь?
– Нет, подружиться хочу.
– С чего вдруг?
– Жить тут планирую, а начинать соседство со ссоры не следует.
– Жи-и-ить? – удивилось зеркало. – Неужто Змея Горыныча победить вздумала? Погорынье отобрать? Ха-ха-ха, насмешила!
– Зачем же отбирать? – Настя хмыкнула. – Я на законных основаниях заселиться хочу.
– На каких таких «законных»? Нет законных оснований, окромя… – зеркало запнулось. А потом недоверчиво шепнуло: – Неужто сподобилась?
– Сподобилась.
– Прям взамуж, аки все приличные девки?
– Именно так. Говорю же, по закону.
– За Змеюшку?
– За него, родимого.
Зеркало оторопело.
– И не боишься?
– Я люблю его, – просто ответила Настя. – Разве можно бояться того, кого любишь? Из него, конечно, своеобразный супруг получится, но меня устраивает.
Зеркало чуть помолчало, а потом вдруг потребовало:
– Поклянись!
– В чем?
– Что по доброй воле готова выйти замуж за Змея Горыныча! И что не сбежишь ни до свадьбы, ни после!
– Клянусь, – кивнула Настя, прижимая к отражающей поверхности ладонь. – Он мой суженый, без сомнений.
Зеркало покрылось рябью, а потом вспыхнуло серебряным светом и тут же погасло.
– Надо же. – Оно задумчиво затуманилось. – Не солгала…
Настюша хотела еще раз повторить, что не отступится, но тут раздалась тяжелая драконья поступь.
– Прячься скорее, – велело зеркало. – Но гляди в оба и помни: ты поклялась!
Настя послушно шагнула в тень от комода и, присев, затаилась. Она уже представляла, что именно предстоит увидеть, и была готова, ведь это идеально соответствовало плану.
– Змеюшка, дорогой! Как праздник? Как отдохнул? Как подопечные? – заголосило зеркало, завидев крылатого хозяина земель.
– Не ори, и так голова болит, – вздохнул тот. – Праздник неплох. Подопечные сплошь горластые.
– Свадьбы – это всегда такое чарующее действо. Вот бы когда-нибудь и тебя в роли жениха увидеть!
– Не дождешься.
– Это почему же? Полагаешь, расколюсь раньше? Зря, Змеюшка, я еще крепкое стекло, зачарованное на совесть.
– Ты-то крепкое, а я, видимо, не очень. – Дракон дернул хвостом. – И сердце у меня расколется раньше.
– Да тьфу на тебя! Что такое говоришь?
– Правду говорю. Житейскую правду, без прикрас и заблуждений.
– Какая-то твоя правда безрадостная.
– А с чего ей радостной быть?
Дракон протопал до окна и распахнул ставни, впуская в комнату свежий воздух.
– Полетать, что ли?..
– Да погоди летать! Налетаешься еще, – пробурчало зеркало. – Ты лучше кресло поближе придвинь да побеседовать со мной садись.
– Не наговорилось разве?
– Уважь меня, присядь.
– Вот еще…
– А если я тайну поведаю?
– Так говори.
– Вначале сядь, Змеюшка, не то опять куда-нибудь сорвешься: то над лесом покружить, то подопечных проверить, то к водяным за бражкой.
– Бражка и своя имеется, – ворчливо отозвался дракон, но все же выкатил кресло.
Потом прислушался, глянул в сторону двери и, убедившись, что посторонних нет, превратился в Ратмира.
Настюша улыбнулась. Именно этой демонстрации ей недоставало.
Выскользнув из укрытия, она быстро метнулась к нему и прижалась к спине.
– Ну вот ни капельки не испугалась, – шепнула прямо в ухо. – А ты опасался.
Ратмир заполошно обернулся.
– Настасья?!
– Ну здравствуй, Змей Горыныч, грозный дракон, которого боятся все от мала до велика, – мягко улыбнулась Настя. – В таком виде ты мне нравишься больше, хотя крылатым и хвостатым тоже неплох. Безусловно, умеешь произвести впечатление на девушку.
– Что ты тут делаешь? – Он сдвинул брови. – И чего болтаешь? Какой Змей Горыныч? Что за бессмыслица?
– Какой грозный! Да только напрасно. Я ведь все видела. Давно в комнате сижу, тебя поджидаю. Поговорить хотела, но не знала, как разговор правильно начать, чтобы точно выслушал.
– Видела… Что ты видела?
Настя провела по его щеке кончиками пальцев.
– Драконом ты хорош: величав, силен, прекрасен, а человеком – еще лучше. Не отталкивай меня, Ратмир, дай шанс на счастье. Все мысли о тебе, только глаза закрываю, тут же ты вспоминаешься, сказала бы: проник в сердце, что не вытравить, но понимаю, что звучит слишком красиво, не по-настоящему, хотя слова правильные. По-другому скажу… Точнее, покажу.
Настюша схватила его за плечи, чтобы уж точно не отступил, взглянула прямо в глаза, а потом зажмурилась и прильнула к губам… Поцелуй оказался сладким, а еще невероятно мягким.
Совсем недавно Настя гадала, как это – целоваться с Ратмиром? И теперь растворялась в собственном удовольствии. Долго, глубоко, вкусно, с терпким вкусом безысходности и надежды, почти вынужденно, но до чего блаженно! И не оторваться от этих губ, и хочется еще, еще, еще…
Ратмир напрягся, но не оттолкнул, позволяя делать то, что вздумается. А потом, будто дав самому себе разрешение, подался навстречу, крепко обнял и прижал так сильно, что, казалось, еще немного – и останутся синяки. Но Настя была совсем не против.
Его отчаянье подкупало.
– Настенька…
– Люблю тебя, – шептала она, запуская пальцы в русые мужские кудри. – Веришь?
– Настя…
– Мой. Делай что хочешь, но жить без тебя не могу…
– Русалочка…
– Дракон и нечисть – идеальная пара… А какие будут дети – загляденье…
Ратмир чуть ступил назад. Только чтобы вглядеться в лицо Настасьи и уточнить:
– Дети?
– Говорю же, дурак. – Она вновь прильнула к его губам. Быстро, коротко. – Никуда ты от меня не денешься. И плевать, что не дождусь ухаживаний и романтики, и без нее прожить можно! Главное, ты рядом, ты со мной, ты – мой.
– И дракона не боишься?
– Ни капли!
– Сумасшедшая…
– Есть немного…
И вновь потянулась за поцелуем.
– Кхм-кхм, – раздался скрипучий голос зеркала. – Извиняюсь, что прерываю,
