Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– Пойдем, я покажу тебе кое-что, – шепнул Павел на ухо жене.
Она послушно кивнула:
– Куда?
– В соседний зал.
Он взял ее под руку. Ему еле-еле удалось пробраться сквозь толпу ценителей искусства. Супруги прошли в соседнюю комнату, чуть меньших размеров, и Киселев показал ей портрет, висевший слева:
– Тебе знакома эта женщина?
Настя пожала плечами:
– Что-то знакомое наблюдаю. Где-то я ее видела. А кто она?
– Марианна Пескарева, – пояснил муж. – Лисицкий ведь писал и элиту нашего города.
– Так это она? – брови женщины взлетели вверх.
– Однозначно. А вот и подпись.
Лисицкий изобразил Пескареву в нарядном летнем платье сидящей на стуле возле бассейна, находившегося в загородном доме. Ее полные губы слегка изогнулись в улыбке, зеленым глазам не хватало доброты. Перед ними была женщина, способная на многое, женщина порочная, с такой же порочной красотой, которая почему-то всегда привлекала мужчин.
– Да, – только и вымолвила Настя. – Все же Владимир Ефимович – очень талантливый художник. Он сумел показать ее характер.
– Возможно, – проговорил Павел. Они еще немного постояли возле картины, пока не услышали голос хозяйки Людмилы Борисовны.
Она взяла Настю под руку и затараторила:
– Куда же вы запропастились? Мы только вас и ждем. Сейчас все начнут расходиться, а вы садитесь в нашу машину – серебристый джип «Сузуки». Он стоит сразу возле входа. Мы поедем к нам на фуршет.
– Хорошо, – кивнули супруги.
Они быстро вышли из Дома творчества и сели в автомобиль. Шофер им приветливо улыбнулся:
– Сейчас выйдет Владимир Ефимович. Ему удалось отвертеться от традиционного фуршета. Вы же знаете, что после таких мероприятий гостей полагается угощать.
– И это правильно, – вставила Настя. – По-моему, проводить фуршет или не проводить – должен решать виновник торжества.
– Лисицкий сказал, что сразу уезжает на несколько дней в командировку в Питер, – пояснил шофер. – Это правда и неправда одновременно. Он уезжает завтра утром.
Киселев улыбнулся, увидев взъерошенного художника, пробиравшегося через толпу. За его руку держалась Людмила Борисовна. Им удалось пробраться к машине, влезть на сиденья.
– Гони, – приказал Лисицкий шоферу, и автомобиль плавно тронулся с места. Толпа несколько секунд шла за машиной, потом начала расходиться.
– Еще несколько семейных пар подойдут прямо к дому, – пояснила декан. – Вы не осуждаете нас за жадность? Понимаете, – обратилась она к Павлу, – таких моментов в нашей жизни было достаточно. Некоторые и на выставку приходили из-за фуршета. А между прочим, мы небогаты. Сейчас продать картину нераскрученному художнику, даже если он талантлив, очень тяжело.
Лисицкий кивнул:
– У меня есть один приятель, которому, так сказать, повезло в этой жизни. Он оказался в нужном месте в нужное время, в городской строительной организации, и когда в стране начался хаос, их организация приватизировала целые дома, естественно, с квартирами. В общем, он простой инженер, а сумел нажить громадное состояние. Квартиры он записывал на дочерей, зятьев и внуков, потом потихоньку продавал и на эти деньги жил с женой и детьми. Денег у него было столько, что хотелось куда-нибудь вкладывать. Жена покупала бриллианты, а он – картины местных художников. Ему почему-то казалось: настанет время – и они сильно поднимутся в цене. А потом случилось большое несчастье. Знаете, – Владимир Ефимович кашлянул, – мне думалось: я в жизни не видел человека здоровее. В поликлинике у него даже не было карты. Он никогда не брал больничный. А потом у него заболел бок. Он долго тянул с походом к врачу, наконец поддался на уговоры жены, потому что боли мешали ему жить, а таблетки не помогали. Ему сделали МРТ и обнаружили рак четвертой стадии. Он стал искать хороших врачей, даже ездил за границу, и ему пообещали продлить жизнь. Деньги стали разлетаться, как листья деревьев в ветреный день. Приятель постоянно лечился за рубежом и потратил все сбережения. Ему предоставляли самое современное и дорогущее лечение. И настал день, когда они с супругой стали думать, что можно продать. Естественно, приятель указал на картины. Он знал, что ко мне в мастерскую заходят люди и иногда что-нибудь покупают. Раньше это случалось чаще, потому что денег люди имели больше. Так вот, он попросил меня продать картины наших приреченских художников и заломил непомерные цены. Я сказал честно: за такие деньги у него никто ничего не купит. Но он настоял, и я выставил их в мастерской. Картины простояли полгода. Посетители глядели на цену и сразу отходили. Когда приятель узнал, что мне не удалось продать ни одной, он забрал все и обиделся на меня. Нас примирила его жена. «Я всегда говорила тебе: нужно вкладывать в золото, – проговорила она тогда, – а ты уперся в картины. Вот теперь и получай».
– Он умер? – поинтересовалась Настя.
Владимир Ефимович покачал головой.
– Жив. Но разве это жизнь в вечном ожидании смерти?
– Ужасно, – вставил Павел. За разговорами время пролетело незаметно. Машина подъехала к трехэтажному дому-сталинке.
– А вот и наши хоромы, – сказала Людмила Борисовна. – Милости просим. Ой, смотри, Володя, у подъезда уже и гости ждут.
Лисицкий заулыбался и вылез из машины. Человек десять направились к нему с цветами и какими-то коробками. Он поочередно обнялся со всеми.
– Проходите, дорогие гости.
Все поднялись на третий этаж и прошли в прихожую. Павел подумал, что насчет своих финансов супруги немного лукавили. Квартира была отделана прекрасно. Сразу было видно: этот ремонт не обошелся без участия дизайнера по интерьеру, который сопровождал все этапы ремонта от рисования эскиза до выбора и расстановки мебели. Киселев много раз бывал в подобных квартирах, однако нигде не видел такой планировки. Главная цель любого ремонта – создать в доме комфорт и уют, то есть удобное для жизни людей пространство – здесь была достигнута. Судя по всему, хозяевам помешала для осуществления их планов планировка квартиры, и они ее перепланировали. Здесь Павел и Настя увидели все: и многоуровневые потолки, и полы, и дверные проемы, и арки сложной формы. На полу лежал художественный паркет. Стены, естественно, украшали картины Лисицкого.
«Да, тут за перепланировку он немало заплатил», – подумал Павел и посмотрел на Настю. Она ответила ему понимающим взглядом.
– Пройдите в гостиную, – Людмила Борисовна засуетилась и провела всех в огромную, самую большую из пяти, прекрасно отделанную комнату. Посередине стоял стол, ломившийся от всевозможных деликатесов.
– Налетайте, – по-простецки заявила она. – Кто хочет сказать тост?
Белокурый симпатичный мужчина средних лет, по виду тоже из творческой интеллигенции, поднял бокал:
– Сегодня много говорилось о таланте автора. По-моему, это бесспорно. Конечно, первый тост за него. Он написал прекрасные полотна. Желаю тебе, дорогой Володя, создать такие шедевры, чтобы за них дрались музеи мира.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
