— Спасибо, Жером.
Они проехали еще несколько минут, затем агент САП припарковал свою машину на небольшой аллее. Он покачал головой и вдруг расхохотался.
Швейцарец вытащил из сумки сверхтонкий ноут.
— Понятия не имею. Мне неизвестно это расширение. Но файл большой, так что это точно не текст. Здесь картинка, видео или звук.
— Нет, но могу его переконвертировать.
Малансон включил «мак» и повозился несколько минут. Он пробовал так и сяк, пока, наконец, не взглянул на Ари с довольной улыбкой.
— Да.
— Цифровая запись разговора.
— Есть устройства, позволяющие записывать разговоры в виде файлов. Похоже, Сандрина Мани сочла необходимым сохранить этот диалог в директории «Проект Рубедо».
— О’кей. А чей это разговор?
— Давай сюда свой телефон.
— Хочу.
— Тогда давай сюда мобильный.
Под насмешливым взглядом Жерома Ари вытащил свой телефон.
— Ну и ну. Где ты откопал эту реликвию?
— По нему можно звонить, а больше мне и не надо.
Швейцарец извлек из телефона карту памяти и вставил ее в ноут. Скопировал файл и вернул аппарат Ари.
— Готово. Теперь файл у тебя на телефоне. Можешь спокойно слушать его через наушники. А теперь проваливай.
— В точку, Ари. За сегодняшний вечер мы и так совершили достаточно правонарушений, и мне не особенно хочется, чтобы нас видели вместе. Скажи спасибо, что вообще уносишь ноги. Все, пошел вон.
Маккензи дружески хлопнул его по плечу и вышел из машины.
47
В три часа ночи Борджиа решил пойти на кухню Мари Линч и промочить горло. Он долго прождал ее в гостиной не двигаясь и теперь ощущал первые признаки легкого раздражения. А раздражаться не следовало. В подобной ситуации алкоголь — лучшее средство. За сегодняшний день он принял столько таблеток хлорпромазина, что хватит и одной рюмки, чтобы успокоить нервы.
Опираясь на трость, он поднялся с дивана и направился к кухоньке. Когда проходил перед окном, при уличном свете разглядел кровавое пятно у себя на руке. Должно быть, поранился и сам того не заметил. Такое случалось с ним сплошь и рядом.
Борджиа чертыхнулся. Оставлять следы крови в доме жертвы никуда не годится.
Он включил лампу и рассмотрел ранку. Простая царапина. Ничего страшного. На разделочном столе в кухне нашел бумажную салфетку, протер локоть и проверил, не запачкал ли он кровью диван. Обнаружив слабый след на одной из подушек, тут же снял чехол и спрятал его в карман.
Врожденная анальгезия была и его главным козырем, и злейшим врагом. Когда-нибудь она его погубит. Доведет до могилы. Какая ирония! Все, кто страдает этой дрянью, умирают преждевременно. Он, прежде чем позволить болезни его убить, хотя бы воспользовался ею, делая с другими то, что однажды она проделает с ним.
Никто не знаком со смертью лучше, чем живущие в рассрочку.
Он снова погасил свет и в потемках взял из стенного шкафа бокал. Рядом с холодильником он заметил початую бутылку красного. Вынул пробку, вдохнул древесный запах простенького лангедокского вина и налил бокал до краев.
Держа трость в одной руке, а вино в другой, он вернулся на диван. Там он сможет дождаться Мари Линч и услышать, как она входит, сам оставаясь незамеченным. Молодая женщина обнаружит его, лишь когда войдет в гостиную, и убегать будет поздно.
На этот раз от него не требовалось ни передавать сообщение, ни красть папку, ни стирать файл. На этот раз нужно сделать только одно. Убить.
А это Борджиа делал лучше всего.
Он как раз допил вино, когда на лестничной площадке послышались шаги.
48
— Эрик Левин с женой покинули комплекс.
Вэлдон, сидевший за своим столом, уткнувшись в старинную книгу в кожаном переплете, никак не отреагировал. Совершенно невозмутимый, он даже не поднял голову, словно ничего не слышал.
— Вэлдон? Вы меня слышите?
— Конечно, Робертс. Но я уже в курсе. Tell me something I don’t know,[49]— добавил он с жутким французским акцентом.
— И вы никого не пошлете за ними в погоню?
— Пока нет. Торопиться некуда.
Марку Робертсу, высокому, худому и элегантному, на вид было лет сорок. Ухоженный, с зачесанными назад волосами, в строгом, сшитом на заказ костюме, — словом, вылитый английский бизнесмен. Вынужденный сотрудничать с Доктором, он был полной противоположностью старому чудаку. Не считая неутолимой жажды денег и власти, у них не было почти ничего общего.
— Вас это нисколько не беспокоит?
Вэлдон наконец поднял голову. Он походил на директора школы, который собирается отчитать ученика в своем кабинете.
— Марк, вот уже два дня, как мне известно, что Эрик с женой собираются сбежать. Признаюсь, я даже постарался предоставить им эту возможность, конечно, так, чтобы они ничего не заметили. И да, меня это нисколько не беспокоит.
— Но с какой стати? — возмутился Робертс.
— Потому что так было лучше всего. Или вы бы предпочли перестрелку в стенах комплекса? Скандал? Чтобы все переполошились и впали в панику? Нет, мы все сделали правильно. Успокойтесь, далеко они не уйдут. Завтра возвращается Борджиа.
— Борджиа! Борджиа! По-вашему, этот шут — панацея от всех бед?
Доктор снова склонился над книгой.
— Ваш отец понял бы все с полуслова, — бросил он с легким презрением.
— Да, знаю. Отец то, отец се… Но отец умер, Вэлдон, и именно меня, а не вас он сделал своим наследником; так что придется вам привыкать к моему обществу. Отец слепо вам доверял, он и так дал вам больше, чем следовало. Не рассчитывайте, что я буду таким же щедрым.
— Ваш отец доверял мне, потому что знал: только я способен решить задачу, которую мы перед собой поставили. Он нуждался во мне, как и вы.
— Тут мы на равных. Вы зависите от меня не меньше, чем я от вас.
