реже и реже, и остаться незамеченной.
Тут, сама того не ведая, подружка снабдила Кристину ценной информацией.
– Совсем бабка с катушек съехала, – как-то заявила Оля про свою соседку. – В магазин еще выходит, но дверь запирать уже забывает. Иногда вообще нараспашку оставляет. Вчера кот мой Чуня забежал к ней, так я еле наружу его выманила. Пока Виолетта не вернулась, так я и торчала у ее двери.
– А чего внутрь не зашла? Дома же никого не было.
– Я же не дура набитая! Завтра бабка телегу накатает ментам, мол, пропало чего из ее хрусталя, деньги исчезли. Они на меня все это и повесят. Отбрехаться не удастся.
Кристина задумалась.
«Получается, что достаточно дождаться, пока старуха пойдет в магазин, и спокойно войти в квартиру? Времени на то, чтобы порыскать там, у меня будет предостаточно. Ведь ходит Виолетта медленно. Главное, что все очень просто. Как у ребенка забрать конфету. Чем не шанс?»
Не откладывая дело в долгий ящик, Кристина на следующий день пришла в гости к Ольге. Она как бы невзначай устроилась с сигаретой у окна, выходящего во двор. Девчонки стали болтать о том о сем. Внимание Кристины было приковано ко двору. Но шел дождь, и Виолетта из квартиры не вышла.
«Облом, – подумала Кристина. – Ну да ничего, подождем».
Каждый день наведываться к Ольге было бы подозрительно. Пришлось Кристине пару раз приглашать ее к себе и ходить на прогулки по городу, изображать близкую подругу, терпеть пустую болтовню и глупость этой девчонки. Кристина понимала, что все это нужно для дела.
Спустя неделю Кристина в очередной раз сидела на подоконнике в квартире Ольги и увидела удаляющуюся фигуру Виолетты Ивановны. Сердце бешено заколотилось в груди! Пора!
– Оля, ладно, я пойду, – сказала Кристина, вклинившись в маленькую паузу посреди болтовни подружки.
– А чего ты торопишься? – спросила Ольга. – Хорошо же сидим, разговариваем.
– Нет, мне еще в магазин, да и дома дела есть. Короче, до завтра, – ответила Кристина, накидывая пальто.
Как только дверь Олиной квартиры захлопнулась за ее спиной, Кристина молниеносно взбежала по лестнице на два этажа и очутилась на площадке с двумя дверями. Одна из них, словно приглашая ее войти, стала приоткрываться, чуть скрипя.
Это был элементарный сквозняк. Но Кристине казалось, что сама судьба открыла перед ней этот портал, бесповоротно ведущий в иной мир, опасный, разрушающий жизни. С трудом подавляя страх и дрожь в коленях, она ступила внутрь.
В квартире было тихо, слышалось только монотонное гудение холодильника.
Переведя дух, Кристина бросилась в первую комнату. Сначала она перевернула верх дном все ящики шкафов, сбросила на пол белье, вытащила из-под кровати два чемодана. В них были какие-то старые, изъеденные молью шубы. В белье тоже ничего не нашлось.
Книги! Может, между страниц? Она начала лихорадочно трясти тома один за другим. Их было много. Пусто!
Вдруг Кристина с ужасом поняла, что давно не смотрела на часы и потеряла счет времени. Она запаниковала, ринулась к двери и напоролась на Виолетту Ивановну, шагнувшую за порог с пакетом продуктов в руке. Их взгляды встретились.
– Ой, Ниночка! – воскликнула Виолетта Ивановна. – Как же хорошо, что ты зашла. Мы так давно не виделись!
Она явно обозналась, приняла Кристину за какую-то девушку, знакомую ей, а может, и за ее мать, которая когда-то училась в той же школе.
Голос учительницы произвел странную метаморфозу в состоянии Кристины. Еще несколько секунд назад она находилась в состоянии паники, теперь же, кроме сильнейшей злости, ничего не чувствовала.
Эта злость была вселенской! На мерзавца отчима, на пьющую мать, на несвоевременно вернувшуюся хозяйку квартиры. Она придала ей силы.
Кристина схватила с тумбочки фаянсовую вазу внушительных размеров и ударила ею старуху по голове так сильно, что раритет разлетелся вдребезги. Виолетта Ивановна, не проронив ни звука, рухнула на пол. Изо рта ее тоненькой темной струйкой потекла кровь.
Кристина немного успокоилась, взяла себя в руки и первым делом закрыла входную дверь.
«Жива или нет? – подумала она про старуху, но проверять не стала, просто вернулась в комнату. – Где же ты все прячешь?»
Мест, подходящих для этого, оставалось немного. Порывшись на кухне и даже заглянув в морозильную камеру холодильника, Кристина начала осматривать платяной шкаф, стоявший в коридоре. В нем не было ничего интересного. Только несколько старых вещей.
В последний момент она инстинктивно сунула руку в карман какого-то пальто, нащупала там прямоугольный сверток, вытащила его, развернула и шумно выдохнула. Деньги! Очень много! Такого их количество она не видела никогда, тем более не держала в руках.
Проверив карманы всех других пальто и ничего не найдя, Кристина осторожно покинула квартиру. Она тихонько захлопнула дверь, оставила внутри окровавленную Виолетту Ивановну, вещи, разбросанные в полном беспорядке, и всю свою прежнюю жизнь, именовавшуюся детством.
Кристина опять принялась за дело.
Волны наслаждения одна за другой накатывали на Кирилла. Он никогда, ни разу в жизни не испытывал ничего подобного ни с кем. Только эта бешеная девица могла довести его до такого состояния, когда он забывал обо всем и терял контроль над собой.
Дело тут было не в ее сексуальной технике, хотя она была выше всяких похвал. Кристина контролировала его полностью, делала с ним все, что хотела. Она как будто заранее предугадывала, чего он хочет, куда стремится, о чем тайно мечтает, нащупывала желанную тропинку его чувств и мечтаний и быстро проходила по ней, сметая все преграды.
А еще от нее буквально перло какой-то бешеной энергетикой. Если рассматривать секс как обмен энергетическими полями партнеров, то Кристина буквально накрывала его с головой, подавляла, обволакивала со всех сторон, проникала во все пустоты, лишала способности самому контролировать ситуацию.
Кирилл испытывал с ней неземное удовольствие. Он ее очень боялся, но не мог ничего поделать. Слишком большую власть над ним она имела.
Кирилл тянул лямку своего тюремного срока не просто. Дело тут было не в лишениях, которые предполагала жизнь в колонии общего режима. Как раз с этим у него все довольно быстро наладилось. Кирилл легко вписался в иерархию отношений, слишком не задирался, но и свою территорию не сдавал. Приключилась пара конфликтов, в которых новый зэк не отступил, пошел до конца, потом по паре недель валялся в больничке. После этого всякая блатата от него отстала.
Жизнь арестанта протекала в одинаковом, не самом сложном режиме. Шконка, толчок, нехитрые пожитки на общем столе, коридор до цеха, восемь часов работы и обратно. Завтра все по новой.
Тело Кирилла жило в рамках, которые определил ему закон.
