оказался.
— Государю императору — ура! — позвал откуда-то Джонатан.
Я, мимо дверей в подсобные помещения, пошёл на звук. Коридор закончился громадной кухней.
Я увидел гигантских размеров русскую печь. Жаровни — над каждой из которых можно было подвесить быка. Снова печь, но уже другую — круглую. Дровяную плиту с десятком конфорок. Сверкающие раструбы вытяжек. Длиннющие столы. Полки, полки, полки. Кастрюли, сковородки, разделочные доски.
Миски и плошки, калибром от блюдечка до корыта, выстроились на столах в идеальном порядке. Вдоль стен, на бронзовых крючках, разместились половники, лопатки, длиннющие двузубые вилки и чёрт знает, что ещё.
Отдельно, в специальных деревянных подставках, стояли сверкающие ножи. Кажется, я знаю, куда подамся, если мои Воины Света вдруг останутся без холодного оружия… Тесаками, топориками для мяса, прямыми и кривыми ножами можно было вооружить небольшую армию. В том, что содержатся ножи в том же идеальном порядке, что и всё вокруг, я почему-то не сомневался.
Пробормотал:
— Надо бы узнать, кто здесь командует. Маг, не маг — на службу возьму не глядя! Такие управленцы нам нужны.
Со стороны разделочных столов послышался стон. Слабый девичий голос позвал:
— Костя…
— Государь император, — буркнул я.
Подошёл. Света лежала на полу, схватившись за живот. Я присел рядом на корточки.
— Неужели нельзя было подождать, пока я вернусь? Сказала бы, что опять проголодалась — я бы тебя в город отвёз. Как ты сюда попала, вообще?
— Я разволновалась, — пискнула Света. — А оказалось, что когда я волнуюсь, испытываю голод сильнее, чем когда не волнуюсь.
— Слыхал о таком, — кивнул я. — В моём мире у офисных работников это называлось «заедать стресс». Заканчивалось, как правило, ожирением.
— А тебя долго не было, — обиженно продолжила Света. — И я решила поискать еду самостоятельно. Но я была очень осторожна!
— А где ты пряталась-то?
— Джонатан отвёл меня туда, — Света неопределенно повела рукой.
— Куда?
— Ну, мы с ним шли по той же лестнице, по которой меня вёл ты. Кстати, я уже гораздо лучше хожу по ступеням! Мы долго-долго шли вверх, и оказались в огромном помещении, где никто не живёт.
— Чердак? — я повернулся к Джонатану.
Тот утвердительно гаркнул.
— Но там же заперто?
— Я прошла сквозь дверцу, — просто сказала Света. — Там, где мы оказались, было хорошо и тихо. Но потом мне стало скучно. И я волновалась за тебя. И захотела есть.
— А как ты нашла столовую?
Тут Света даже немного удивилась.
— Джонатан подсказал…
— Государю императору — ура! — подтвердил Джонатан. Он увлеченно склевывал что-то с пола.
— Джонатану было приказано тебя охранять, а не шарахаться с тобой по всей академии!
— Ну… Я его очень попросила.
— Мо-лод-цы, — только и сказал я. — Ладно, об этом после. С тобой-то что? Почему на полу лежишь?
Света по-детски шмыгнула носом.
— Живот болит. Даже разогнуться не могу.
— Объелась, что ли?
— Наверное…
— Сегодня днём в Чёрном городе ты слупила примерно тонну пирогов, — напомнил я. — И прекрасно себя чувствовала. Внимание, вопрос: чего нужно было нажраться в столовой Императорской академии такому существу, как ты, для того, чтобы так скрутило?
Света потупилась.
— Я не знаю, что это было. Но оно было таким безумно вкусным…
— Конкретнее, — потребовал я.
Света пожала плечами.
— Ну… Вкусное…
— А хоть что-то от этого вкусного осталось?
Света протянула руку. Я посмотрел туда, куда она показывала, и увидел огромную кастрюлю. Та, опрокинутая, лежала на полу.
Я подошёл. Перевернул кастрюлю. Тронул пальцем остатки вязкой, липкой массы на дне и присвистнул.
— У-у, подруга. Как ты вообще жива-то до сих пор?
В кастрюле, судя по всему, находилось тесто. Когда-то. До того, как его обнаружила Света.
В посудине такого размера, навскидку, можно было бы сварить похлебку примерно на роту. А теста осталось — на самом донышке.
Хотя, справедливости ради, пахло из кастрюли действительно волшебно. В столовой по утрам так пахли сдобные булочки с изюмом и корицей… Похоже, именно их зародыш Света и уничтожила.
Кухарка, должно быть, тесто для булочек замешивает с вечера. А ранним утром приходит и начинает печь. Сегодня курсанты, похоже, останутся без сдобы.
— Сильно живот болит? — спросил у Светы я.
— Угу, — простонала она. — Что мне делать, Костя?
— Никогда больше не жрать сырое тесто, — проворчал я. — Но это — на будущее. А сейчас… Была бы ты человеком — сходил бы в клинику, попросил бы слабительное. А так — наверное, просто ждать, пока пройдёт. Метаболизм у тебя мощный, так что, думаю, постепенно само отпустит.
— Мета… что? — переспросила Света.
— Перевариваешь ты хорошо, — объяснил я. — Всё, до чего дотянешься… Ладно, отдыхай. Оклемаешься — возвращайся на чердак.
Я поставил кастрюлю на разделочный стол и развернулся, собираясь уходить.
— Костя… — Света изумленно захлопала глазами. — Ты, что же… Бросишь меня здесь⁈
— Ну, сюда ты как-то добралась без моей помощи. Значит, и обратную дорогу осилишь.
— А вдруг меня найдут⁈
— А вот об этом надо было раньше думать! До того, как приходить в столовую и лопать чужое тесто. Из которого, между прочим, должны были напечь плюшек на всю академию… А чего ты тут в следующий раз наешься, спрашивается? Да ещё кухарке из-за тебя попадёт.
— Костя, я больше не буду! — Света умоляюще вцепилась в мою руку. — Клянусь тебе, никогда больше не уйду без спроса! Обещаю всегда-всегда тебя слушаться — только не бросай меня. Пожалуйста!
— Государю императору — ура, — пискнул Джонатан.
Он уселся на пол рядом со Светой. И так же умоляюще, как она, посмотрел на меня.
— С тобой я ещё отдельно разберусь, — пригрозил я. — Твоя задача была — какая? Охранять! А ты что устроил?
Джонатан понуро опустил голову.
— Ладно, — я нагнулся.
Поднял Свету с пола и взвалил себе на плечи — так, что её голова свесилась с одной стороны, а ноги с другой.
— Спасибо, Костя, — благодарно пискнула Света. — Я так и знала, что ты меня не бросишь!
* * *
Отнеся Свету на чердак и пробравшись в свою комнату, я ухватился за верх перегородки. Подтянулся на руках и быстро, пока не заметил наставник, махнул через
