печенок спектакль драконьего самопожертвования. Девьян уже не фыркал иронично, просто устало смотрел, как и я. Его двойник вошел в зверюшку, мы с тоскливым воем переместились в изначальную точку, а именно в зал с круглым столом.
Девьян грязно ругался. Я же равнодушно привалилась к стене. Что мы только ни делали, чтобы изменить ход событий, как только ни изворачивались. И пытались помешать двойнику вылететь из зала, и прыгали, орали перед принцами и императором, танцевали буги-вуги на столе; пытались помешать злодею кинуть Девьяна в тот кисель-кокон, выдергивали двойника из хватки подземельного маньяка; били факелом головешки стражей, множество раз пытались свернуть шею Тьену. Ничего. Мы вновь и вновь возвращались на исходную точку.
— Так больше продолжаться не может, — буркнул Девьян и, схватив меня за руку, потащил на выход из зала. Спокойно потопала за ним.
— И куда мы?
— Ко мне в кабинет! — в натуральном смысле прорычал дракон. — Там мы еще не были!
— Логично. Логично.
В просторном, уже знакомом мне по одному из сновидений кабинете Девьян бухнулся в кресло, я устроилась прямо на столе под хмык дракона. Рядом с моим бедром материализовались два бокала и бутыль багровой жидкости.
— О, чудненько, — потер ладони чешуйчатый. — Мои способности остались при мне. Будешь?
Пожала плечами. Чуть-чуть, может, и буду. От одного глотка дыхание перехватило, я закашлялась.
— Что это за пойло?
— Драконий самогон, — безразлично отозвался Девьян. — «Кровь огнедышащих василисков», называется.
— А-а-а, не знала, что василиски могут быть огнедышащими.
— Еще как. Артур может.
— Оу. Миленько.
Мы помолчали. От очередной порции пойла отказалась. Пищевод целее будет.
— Какие у тебя есть мысли? Эта штука, — кивнул дракон на факел, — что она еще может?
— Понятия не имею. Времени хорошенько исследовать ее у меня не было. Все как-то стремительно развивалось, — равнодушно отозвалась, от нечего делать рассматривая интерьер. — Кстати, я здесь бывала.
— Когда это?
Усмехнувшись, в красках поведала дракону об одном из приключений, моем любимом, к слову. Девьян удивленно выслушал меня и хохотнул.
— Неужели? Знаешь, лет двести назад, припоминаю, мне показалось: под столом притаилась черная ведьма, я ее прекрасно чуял, как тебя сейчас, но потом в самом деле заглянул стражник, покойный, м-да. В общем, потом площадь пришлось отстраивать заново, а я списал все на почудилось. В том настроении это было не удивительно.
От откровения Девьяна мои брови взметнулись к волосам. Мы оба глянули на факел.
— Выходит, я все-таки могу влиять на события?
— Выходит так, — пробормотал Девьян. — Помнится, когда-то существовала легенда о предводительнице коалиции черных ведьм, называющих себя «Орден Оракулов», вроде как самой главной было дано не только видеть прошлое и будущее, но влиять на ход событий. Мой отец в свое время частенько к ней обращался за советом. Она была довольно сильной ведьмой снов. Магия снов ― давно утерянный и позабытый всеми дар.
Внутри меня что-то дрогнуло; внутренности скрутило узлом. Чутье завопило — рассказ Девьяна очень важен для меня, именно он прольет свет в этой истории. Нашей истории.
— Однако позже черных начали истреблять. Кто-то пустил слух, что черные опасны, они несут раздор, мор, разруху. Честно признаюсь, мы упустили этот момент, своей халатностью и недоглядом позволили людям и другим расам практически полностью уничтожить не только черных ведьм, но и светлых, ведь когда разрушили «оракулов», принялись за светлых, которые, кстати, и помогали отлавливать своих сестер и братьев по магии.
— И поделом, — буркнула. Чешуйчатый задумчиво кивнул. — А как звали ту самую ведьму? Предводительницу.
— Иса Никитай Темная.
По спине побежали холодные мурашки.
— И что с ней стало?
Девьян пожал плечами.
— По преданиям, она в один миг исчезла. Испарилась. Канула в небытие. Когда на орден напали, Иса сбежала, после ее никто так и не смог отыскать. Ее признали погибшей. Знакомое тебе имя?
— Да как сказать. Мою прабабушку звали Раисой Никитенко. Отчества у нее не было. Просто Раиса. Деревенская лекарка, ведунья. Жила в глубинке, в деревне, как ты уже понял. Там ее звали темной Исой.
Наши взгляды с драконом скрестились.
— Моя бабушка не пошла по стопам пра, хотя та очень хотела, бабушка сбежала в город быстрей, чем пра удалось на нее как-то повлиять. Прабабка умерла, когда меня еще на свете не было. Вроде как. Я уже ни в чем не уверена.
Девьян кивнул.
— Ясно. Вернемся к насущному: есть какие-нибудь мысли или, может быть, появились?
Покачала головой и заметила:
— Мы уже приличное время никуда не переносились.
Синхронно посмотрели на мою фалочку — верхушка светилась едва заметным мягким желтоватым светом. Однако стоило нам это заметить, как мы с Девьяном оказались на опостылевшей площади. В небо воздался наш обоюдный стон.
…Снова сидим на земле. Представление не смотрим. Играем в крестики-нолики.
— Чувствую, по возвращении домой пройдет не три дня, а месяц. Девчонки меня убьют.
Дракон поставил финальный крестик и зачеркнул линию. Он победил.
— Главное, чтобы было куда возвращаться. Я о твоем теле. Столько времени без еды, воды, без движений, — он поджал губы.
Меня передернуло. Будем надеяться на хорошее. Откинулась на землю затылком, уставившись в чистое небо, нащупала на животе нечто продолговатое и поднесла предмет к глазам. Кровь Девьяна.
— Откуда она у тебя? — Дракон лег рядом.
— Хотела бы я это знать, но засыпала я, кстати, с ней. Ой! — неведомо каким образом крышка пробирки открылась, и кровь полилась прямо на основание факела; тот затрещал, засветился алым багрянцем, воздух зарябил, будто в матрице, и мы с Девьяном спиной провалились под землю.
…Время беспощадно отматывалась назад прямо вместе с нами. Мы шагали спиной, прыгали на столе, сидели в его кабинете ― и все под мультяшные, также ускоренные голоса. Резко время точно остановилось, и мы оказались в беспросветной тьме напротив трех чистейших зеркал.
— Что это? — мой голос двоился и звучал неприятно высоко и громко.
— Я только слышал об этом. Купель мироздания, где зарождается жизнь и плетутся судьбы существ, а это полотна.
Скептично покосилась на зеркала; как по команде, на них начали отыгрываться возможные вариации моей жизни. На среднем ― текущий вариант. Знакомство с драконом, сны, разборки с Лешей и подругами, все, что уже было до текущего момента, закончилась «постановка» моим и драконьим отражением.
На правом — что было бы, если бы я выбрала Георгия. С широко распахнутыми глазами и открытым ртом понаблюдав за рассказом зеркала под ревнивый скрип зубов дракона, глянула на левый, словно враз припылившийся землей. На нем я осталась одна. И ту меня этот вариант вполне устраивал. Та я родила ребенка от донора
