— Мистер Хелд, в третий раз вы навязываете мне свое общество, — сказала я. — Среди всех невоспитанных людей, каких мне доводилось встречать, вы заслуживаете первой премии! Пожалуйста, уходите.
Не успела я закончить свою речь, как голова мистера Хелда исчезла, а через мгновение дверь открылась, и мистер Хелд собственной персоной вошел прямо в столовую.
Эллен задохнулась от гнева:
— Да как вы посмели?!
Мистер Николс поднялся и встал между мистером Хелдом и мной.
— Разве вы не слышали, что сказала мисс Бронте? Она не желает вас видеть.
— Сэр, вы переходите все границы, — вступил папа.
Но мистер Хелд лишь с восторгом озирался по сторонам.
— Значит, вот он какой, ваш дом. — Он сделал несколько шагов в сторону прихожей, притрагиваясь к мебели. — О, как здесь прекрасно!
Мы все бросились за ним. Эллен пригрозила:
— Я сейчас вызову полицию!
Папа поспешил наверх и вернулся с пистолетом, который носил с собой для самозащиты, когда приходилось ходить через пустошь. Он нацелил его на мистера Хелда:
— Если вы сейчас же не уйдете, я выстрелю!
— О, боже! — Мистер Хелд поначалу опешил, но потом улыбнулся: — А вы, должно быть, преподобный отец Бронте. Для меня большая честь познакомиться с вами. — Он протянул папе руку, и тот был настолько этим ошарашен, что пожал ее. — Не окажете ли вы мне честь представить меня вашим друзьям? — Хелд указал на Эллен и мистера Николса.
— Нет, не окажет! — решительно заявила я, но неожиданная мысль заставила меня сменить возмущение на тревогу. — Как вам удалось явиться в Гаворт одновременно со мной? Вы ехали на том же поезде?
— Ну да, — признался мистер Хелд.
— А как вы меня нашли? Вы следили за мной в самом Лондоне?
— После лекции мистера Теккерея я проехал за вами до дома вашего издателя; с тех пор, когда только мог, я слонялся вокруг него в надежде увидеть вас. И когда вчера вечером вы вышли из дома… Ну, вот я и здесь.
Это объясняло и то, как он нашел меня в зоопарке. Я считала себя мастерицей засекать тех, кто за мной следит, но мистер Хелд доказал, что я была слишком самонадеянна. Мне со страхом начинало казаться, что он — не тот, за кого себя выдает, и намерения у него совсем иные. Он приставал ко мне за несколько минут до начала той ужасной погони. Теперь объявился снова вскоре после событий, воспоследовавших после моего ареста. Откуда Вильгельм Штайбер узнал, что я в Ньюгейтской тюрьме? Наверняка он следил за мной с помощью своих осведомителей. Не является ли Оливер Хелд одним из них? Внезапно этот надоедливый человечек перестал казаться мне таким уж безобидным. Я потребовала объяснений:
— Кто вас послал? Вильгельм Штайбер?
— Что? — На его лице отразилось глубочайшее недоумение. — Кто?
От волнения я забыла о предосторожности.
— Вы работаете на Россию? Это вы преследовали меня в зоопарке? Вы помогаете Вильгельму Штайберу найти Найала Кавана и его изобретение?
— Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал мистер Хелд.
Мистер Николс и Эллен смотрели так, словно на меня внезапно напало помешательство.
— Шарлотта, дорогая, о чем ты толкуешь? — спросила Эллен.
На папином лице стали проявляться первые признаки неприязненного понимания.
— Отвечайте! — закричала я.
В испуге пятясь от меня, мистер Хелд сказал:
— Меня никто не посылал. Я сам пришел. Мне просто хотелось вас увидеть. — Он вскинул руки и протянул их ко мне: — Клянусь!
— Ну, хватит докучать мисс Бронте, — сказал мистер Николс, схватил мистера Хелда за руку, потащил к двери, открыл ее и вытолкнул его наружу. Оливер Хелд покатился по ступенькам. Мистер Николс захлопнул дверь и с удовлетворением произнес: — Скатертью дорога!
Подойдя к окну прихожей, я увидела, как мистер Хелд, хромая, спускается с холма. Оглянувшись, он бросил на меня тоскливо-обиженный взгляд. Я повернулась лицом к папе, Эллен и мистеру Николсу.
Мистера Николса распирало от гордости — ведь это он избавил нас от непрошеного гостя.
— А теперь, мисс Бронте, не будете ли вы любезны рассказать нам, о чем это вы только что говорили? — потребовал он.
Возможно, он и имел право узнать это, но я не могла им всего рассказать.
— Это ровным счетом ничего не значит. Пожалуйста, забудьте. Я так устала, что несу ерунду. — Вероятно, я действительно переутомилась настолько, что мои подозрения насчет Оливера Хелда были всего лишь игрой воспаленного воображения.
— Не пытайся нас обмануть, — нетерпеливо сказала Эллен. — Совершенно очевидно, что в Лондоне с тобой что-то случилось. — Ее глаза горели от возбуждения. — Ты что, опять вляпалась в историю с убийством?
Ей было известно об убийстве, в результате которого я оказалась вовлечена в события 1848 года, потому что я сама ей о нем рассказала и сама позволила участвовать в некоторых моих расследованиях.
— У тебя опять неприятности вроде тех, что случились три года назад? — встревоженно спросил папа.
Он знал всю ту историю. Единственным, кто не знал ничего, был мистер Николс.
— Убийство?! — Потрясенный викарий обвел взглядом нас троих. — Какие неприятности?
Мы с папой и Эллен переглянулись, и они дали мне понять, что помнят: мистер Николс не в курсе тех событий. Я, в свою очередь, безмолвно напомнила им, что они поклялись хранить тайну.
— Не будем больше говорить об этом, — решительно заявил папа.
Мистер Николс не посмел оспорить его авторитет.
— Очень хорошо, — сказал он обиженно: ведь таким образом он оказался исключенным из нашего круга. — Но если мисс Бронте в беде, я хочу быть ей полезным.
Поскольку в последнее время слишком много людей отказались оказать мне помощь, о которой я их просила, готовность мистера Николса заставила меня проникнуться к нему чуть большей симпатией.
— Благодарю вас, — сказала я, — но вы ничего не можете сделать.
— Это правда — она в вас не нуждается. — Эллен подошла и взяла меня под руку. — Шарлотта, дорогая, пойдем наверх. Мне ты можешь рассказать все, и мы вместе решим, что нам делать.
— Нам ничего делать не надо. — Я отошла от Эллен. — Для тебя это слишком опасно.
Она беспечно рассмеялась:
— То же самое ты говорила и в прошлый раз. А потом мы чудесно повеселились. — Она сердито посмотрела на мистера Николса. — У вас разве нет никаких обязанностей в другом месте?
Он вспыхнул:
— Пока мисс Бронте в опасности, я никуда не уйду.
— Ну, оставайтесь, если хотите, — сказала я, — а мне нужно ехать.
