Петя, даже не посмотрев в её сторону. – И я хочу попросить вас, чтобы мы и дальше встречались, и не только в церкви.
– А вы знаете, Пётр, я не против, – неожиданно для Петра согласилась девушка. – Только давайте в следующее воскресенье мы съездим в один женский монастырь на утреннюю службу, а потом посмотрим, что дальше будем делать.
– Да, конечно… хоть куда, – чуть ли не заикаясь от радости, согласился Пётр.
– Тогда записывайте мой телефон и вечером в субботу позвоните мне, – предложила Татьяна и продиктовала свой номер.
Когда девушка вышла из машины, Кирпич не знал, куда себя девать от счастья. Он был готов петь и танцевать, поэтому меньше всего ему хотелось ехать в дом Ментола, где ему предстояло провести два дня без Татьяны, исполняя какие-то идиотские поручения нового шефа. От досады он сильно ударил по рулю машины и тут вспомнил, что в церкви отключил звук телефона. За два часа оказалось много пропущенных звонков и уже дважды звонили от Ментола. Как же он не хотел туда ехать! Вдруг его взгляд остановился на Библии, которая лежала на заднем диване машины, и почему-то он вспомнил своего кореша Семинариста. Он точно знал, что Семинарист часто читал эту книгу, только она у него была небольшого размера и всегда лежала в бардачке машины. Сёмик думал, что никто об этом не знает, но Кирпич несколько раз её открывал, перелистывал странички, но так ни одной строчки и не прочитал. С Сёмиком на эту тему он не шутил, понимая где-то внутри себя, что для кореша чтение Библии дело совсем не шуточное. Он взял новую Библию в руки, повертел её, оценивая вес и красоту оформления, и решил, что никому её дарить не будет, а сегодня же вечером начнёт читать.
5
Эта ночь на воскресение была волнительна не только для Святоши, особенной она выдалась и для матушки Анастасии. Уже вторую неделю она наблюдала за своим бывшим мужем и до сих пор не верила, что он нашёлся, да ещё трудится в монастыре рядом с ней. Из окна своей кельи она часто наблюдала, как Игорь убирал территорию во дворе монастыря, таскал дрова на кухню и помогал разгружать машины с продуктами и всякими нужными для обители вещами. Конечно, он заметно изменился, особенно это стало видно, когда перестал бриться, и седая щетина буквально подчеркнула его возраст. И особенно его старила рабочая одежда, которую выдавали для уличных трудов послушникам. Она была далеко не новой, висела на нём как мешок, но была очень удобной для работы на улице. Человек, действительно, внешне изменился до неузнаваемости. Его бы не признали и близкие кореша, знавшие Игоря долгие годы как авторитетного человека при воровской власти и деньгах. Именно этого и хотела матушка, чтобы он полностью исчез из прошлой жизни и, возможно, начал новую. Матушка очень не любила вспоминать прошлое. И не потому, что сожалела о том, что было, а потому что всё уже растворилось в покаянии и молитве. Этого она желала и Игорю, с которым они расстались, точнее, потерялись много лет назад. Фактически её вины в этом не было. Оказалось, что и особой вины самого Игоря вроде бы тоже не было.
Она ждала его после первой «ходки» и не знала точно, когда его выпустят. Летом они с маленьким Саней уехали на всё лето в Крым, как раз тогда, когда его досрочно освободили. А когда они вернулись с моря, оказалось, что Игоря снова посадили за грабёж. Вот тогда они и потерялись. Матушка с сыном переехали в другой конец города и жили там до самого поступления Сани в суворовское училище. И уже в первый день его поступления, когда он вышел к маме в форме суворовца, она ему призналась, что уходит в монастырь и попросила прощения за этот её поступок. Саня повёл себя несдержанно, сказал, чтобы она больше к нему не приходила, и убежал от неё, даже не попрощавшись. Матушка его поняла и никогда не теряла из вида, помогая и деньгами и советами в письмах, которые Саня всё-таки читал и старался их хранить. Так и прошла большая часть их жизни… И вот наконец-то, завтра на службе они должны будут увидеться с мужем через столько лет разлуки. Слава тебе Господи, слава Тебе, только и могла со слезами радости благодарить Бога матушка Анастасия, готовясь ко сну, в ожидании завтрашней долгожданной встречи.
6
Петя тоже не мог дождаться этого воскресенья. Сначала он считал часы до вечернего звонка в субботу, боясь отказа Татьяны от встречи, а когда их поездка в монастырь подтвердилась, то с нетерпением ждал воскресного утра, чтобы провести с девушкой весь день, а не только утреннюю часть, включающую обязательное Богослужение. И главное, что было для Петра открытием в самом себе – он тоже очень хотел в монастырь и именно на службу. Такого с ним ещё не было. Но как раз на этот день Ментол надавал ему массу всяких мелких поручений, от которых Кирпич категорически отказался, переругавшись со своим новым шефом. Ментол так бурно и гневливо отреагировал на отказ своего подчинённого, что приказал больше не пускать его в свой дом. Кирпич совсем не расстроился и даже с какой-то особой радостью, что он наконец-то обретёт свободу, послал Ментола вместе с корешами куда подальше, и стал готовиться к свиданию.
О последствиях он даже не думал, хотя и не имел ни малейшего понятия о том, чем займётся с понедельника следующей недели. Главное, что на завтра у него было запланировано, может быть, главное дело в его личной жизни – свидание с Татьяной. Он был уверен, что это любовь. Та самая, про которую пишут в романах и которую мало кто испытывает в своей жизни. Во всяком случае, среди своих корешей счастливчиков он не видел. Обычно их отношения с женщинами были примитивными и пошлыми: сошлись, погуляли и разбежались. Ни детей, ни семейного благополучия, ни спокойной старости. Животные и то больше радости получают от спаривания, чем многие люди без любви и семейных интересов. Именно так думал Петя, уже планируя свою семейную жизнь с Татьяной и мечтая, что у них будет большой дом и много детей.
И он тут же задумался над проблемой жилья. А где они будут жить с Татьяной и устраивать эту красивую семейную жизнь? Ведь уже много лет Пётр снимал совсем не большую квартиру на краю города, живя в таких холостяцких условиях, что девушке вряд ли это могло понравиться. У него не было так уж грязно,
