день Павел Анатольевич просматривал газетные подборки и милицейские сводки. Что он искал, мы пока того не ведаем, но просил за столом несколько часов.Дача Судоплатова
Когда машина генерала подъехала к воротам его дачи, то он заметил, что площадка перед воротами очищена от снега. А уже через минуты Кирилл открыл ему и ворота.
– Давно ждешь? – спросил курсанта генерал, вылезая из машины.
– Почти час, но, чтобы не мерзнуть, нашел себе применение. У меня сегодня весь день такой. С утра полдня пылесосил у Ольги, теперь вот снег отгребаю…
– Поссорились? – уточнял Судоплатов, открывая дверь дома.
– Точнее, разошлись, как в море корабли… – ответил Кирилл.
– Понятно, отец дамы твоего сердца, очевидно, посчитал тебя недостойным женихом. Это бывает сплошь и рядом. И как мудро сказано в гениальном фильме «Берегись автомобиля» – жениться нужно на сироте… А пока забери, пожалуйста, с заднего сиденья машины пакет с продуктами. Потом займешься растопкой камина, а я подготовкой ужина.
И вскоре в камине весело заиграл огонь, согревая пристанище одинокого генерала, у которого сегодня был праздник: Господь послал ему не только сотрапезника, но и благодатного, а главное, пытливого слушателя.
Кирилл, не сдержав своего интереса, вновь напомнил Судоплатову о его обещании рассказать о задании, связанном с организацией убийства Троцкого.
– Ты, как клещ, если вцепишься, то уже не отпустишь… Это хорошая черта. Итак, когда новый начальник Иностранного отдела Деканозов проводил проверку всех оперативных работников, я еще не знал, что это делалось по личному распоряжению Берии, а точнее, по решению Центрального комитета укрепить НКВД партийными работниками и выпускниками Военной академии им. Фрунзе. И преимущественно русскими и белорусами по национальности. На каком-то этапе Берия сам подключался к таким проверкам. В частности, он беседовал с женщинами – сотрудницами разведслужбы, а таких у нас было четверо. И одна из них была моей женой.
Воспоминания: НКВД. Кабинет Диаконова
Эмма стояла в кабинете все то время, что Берия просматривал ее личное дело, лишь изредка бросая на нее взгляды.
– Здесь сказано, что вы начинали свою трудовую деятельность в аппарате Хатаевича в Харькове, – начал он.
– Если точнее, то в Гомеле, потом его перевели в Одессу и уже затем в Харьков.
– Не могу понять: ты немка или украинка? – произнес Берия, внимательно вглядываясь в молодую женщину.
– Еврейка… – ответила Эмма. – Если это что-то меняет. И член коммунистической партии с февраля 1928 года.
– Ну да! Пока свободна…
Возвращение в реальность: Дача Судоплатова
Время было позднее, ели не торопясь, и вскоре генерал продолжал начатый им рассказ об операции, которая потом перевернула всю его жизнь.
– С того дня Эмма постоянно предупреждала меня, чтобы я опасался Берии. А в канун октябрьских торжеств в 4 часа утра меня разбудил телефонный звонок. Звонили из секретариата Иностранного отдела и сообщили, что меня вызывает товарищ Меркулов, который после ареста Пассова и Шпигельгласа стал первым заместителем начальника Управления госбезопасности. Эмма конечно же встревожилась. Тем более что только на днях на заседании парткома постановили исключить меня из партии. Когда я вошел в кабинет, Меркулов со мной вежливо поздоровался и сказал, что нас ждет товарищ Берия. Как ты понимаешь, нервы мои были на пределе.
Воспоминания: НКВД. Кабинет Берии
В своем кабинете Лаврентий Павлович находился в одной рубашке с засученными рукавами и без галстука. Его рабочий стол и стулья, что стояли вдоль стен, были завалены папками с делами сотрудников аппарата НКВД.
– Извините, капитан, – начал нарком, – что не дали вам возможности понежиться в кровати с красавицей женой, но таковы обстоятельства. Вы уже в курсе, что Пассов и Шпигельглас арестованы за обман партии. Так что теперь вам, капитан Судоплатов, придется временно исполнять обязанности начальника Иностранного отдела и командовать всей вашей закордонной разведкой. Повторяю, временно, пока мы не подберем нужного человека. Так что включайтесь в работу и по решению наиболее важных и срочных вопросов докладывайте мне лично.
– Товарищ Берия, так ведь кабинет Пассова опечатан… – начал Судоплатов.
– Печати снимите и запомните на будущее, не морочьте мне голову такой ерундой. Вы уже давно не школьник… Свободны.
НКВД. Кабинет Пассова
Когда Судоплатов подошел к своему будущему кабинету, то какой-то хозяйственник уже менял табличку на кабинете с указанием его фамилии и должности. Вскрыв сейф, он начал внимательно просматривать, хранившиеся там папки. А потом, обнаружив там какой-то документ, прошел с ним в кабинет Меркулова.
НКВД. Кабинет Меркулова
Когда, постучав в дверь, в кабинет вошел Судоплатов, Меркулов оторвал взгляд от своих бумаг.
– Разрешите?
– Входите. Что-то непонятно, Павел Анатольевич?
Судоплатов положил перед ним два машинописных листа.
– Итак… Представление о награждении Судоплатова Павла Анатольевича орденом Красного Знамени за выполнение важного правительственного задания за рубежом в мае 1938 года, подписанное Ежовым, – начал читать Меркулов. – Действительно, залежалось… – сказал он и начал читать второй лист: – О назначении вас помощником начальника Иностранного отдела… Подпись, Ежов. Вы теперь и так заместитель начальника отдела. – И, разорвав оба листа, выбросил их в корзину для бумаг, предназначенных для мусора. – Мой вам добрый совет, работайте спокойно, Павел Анатольевич. И скажите за это спасибо товарищу Берии. Не знаю почему, но он вам доверяет.
Возвращение в реальность: Дача Судоплатова
Генерал и курсант, несмотря на то что уже была глубокая ночь, все еще сидели на кухне. Кирилл
