Все равно скажу, так, на всякий случай, вдруг вы не поняли. Это и был «Черрути», а вот пятна никакого не было. Очередная моя шуточка.
Знаю, знаю, что уж там говорить — идиотская шутка, ребячество. Как и большинство моих розыгрышей. Но тогда было ужасно смешно, и потом — зачем торопиться? К кульминации следует подбираться очень медленно, без спешки.
Словом, сидели мы там с вами вдвоем, перебирали ваши галстуки, и я вдруг подумал: до чего же просторный шкаф. Такой просторный, что в нем можно стоять в полный рост. Конечно, особо там не повертишься. Да и дышать полной грудью не получится. Тем не менее…
Ах, ах, Пол. Какой вы нехороший. Ну-ну, не надо вырываться. Сидите тихо, а не то придется вас связать.
Одно было плохо: если бы мне и удалось засадить вас в шкаф, даже вы сумели бы оттуда выбраться. А снаружи запирать его тоже не годится, по вполне понятным причинам. Но идея мне все же понравилась, отказываться от нее не хотелось; я и так, и сяк ее обмозговывал, пока наконец — собственно говоря, сегодня утром — не нашел решение. Дверца. Дверца-то сама распахивается. Сегодня утром вы снова на нее налетели, как налетали и раньше, даже миссис Килбрайд про это знает; ее показания особенно пригодятся, когда полиция начнет тут все осматривать и обнюхивать. Да, опять же кстати, Пол, мне кажется, вам следует знать, просто чтобы вы были в курсе последних событий: бедняга Джо Килбрайд на самом деле болен. Мне просто повезло, такая, видите ли, выпала удача. Хоть раз-то должно подфартить, как вы считаете?
* * *
Ну а теперь займемся нудными подробностями нашего дельца. Я сам сообщу — полиции, я имею в виду, — что вы попросили меня сменить на той дверце пружину, чем я и собираюсь сегодня заняться. Я ведь купил-таки один такой доводчик — помните, я вам о них говорил: когда вы дверь отпускаете, он плотно закрывает ее; словом, купил доводчик в мастерской по ремонту замков в Чиппинг-Кэмпдене и собираюсь поставить его изнутри на дверцу шкафа. На это уйдет с полчаса, не больше. Потом я уеду на выходные в Лондон, а вы останетесь совершенно один; вы, конечно, пойдете подобрать себе галстук, один из ваших элегантных галстуков «Шарве», а вешалка — на тебе, что это значит? — вешалка с галстуками висит почему-то в самой глубине. «Вот хреновина!» — я прямо-таки слышу, как вы это произносите в своей неподражаемой манере: «Вот хреновина, кто это перевесил мои галстуки?» А потом, поскольку вам ведь галстук совершенно необходим, без галстука вы уже не вы, так вот — машинально, совсем забыв про новую пружину, вы залезаете за ним в шкаф, и — бамс! — дверца за вами захлопывается!
Я оставлю вам на кухне кое-какую еду. Скорее всего тарелку с мясными закусками и бутылку «риохи». Никто не зайдет навестить вас. Никто не услышит ваших воплей. Никто, кроме вас. И тьмы. И тишины.
Вы будете заперты в шкафу, Пол, как между страниц книги. Закрытой книги.
* * *
Я не оставлю вас там, взаперти, очень уж надолго. На всякий случай я приеду в воскресенье утром. Времени должно хватить. И уж на самый пожарный случай я решил обклеить шкаф снаружи этим прочным скотчем. По моим расчетам, ваша клаустрофобия успеет сделать свое дело, но хочу принять меры предосторожности на случай осечки, поэтому воздух к вам поступать не будет. Почти не будет, поскольку шкаф навряд ли станет герметичным.
Итак, воскресным утром я сдеру скотч, открою дверцу и… бог знает, что я там обнаружу. Скорее всего крайне малоприятное зрелище. Но для меня, Пол, — для меня оно будет бесподобным.
Ну, вот и конец моей маленькой повести. Душу я себе облегчил, осталось только выбросить это из головы.
Теперь, Пол, я собираюсь повести вас наверх. Ясно? Предпочитаю не отпускать вас от себя, пока буду заниматься дверцей; пусть лучше вы будете у меня на глазах. Да, да, чего там, знаю я, что вы хотите мне сказать. Слепой, мол, особой беды наделать один не сможет. Это верно. Но такой уж я человек, осторожный донельзя.
А потому… потому дайте-ка возьму вас под руку… вот так… Ну, не сопротивляйтесь, Пол, пожалуйста, не сопротивляйтесь… это же все равно случится, что бы вы ни делали. Вот правильно… обмяк, и хорошо, так-то оно лучше, очень даже хорошо… хорошо… Нам же обоим легче. Ну, давайте, одну ногу вперед, потом другую… правую… теперь левую… вот умница… молодец… таким темпом мы мигом доберемся до лестницы… Нет-нет-нет, без паники… я же вас держу… держу… не отпущу, даю слово… Просто постарайтесь выпрямиться… вот так… правильно… хорошо, очень хорошо… Теперь другой ногой… хорошо… вы просто молодчага… так…. так… так… вот так… хорошо, Пол, очень, очень хорошо.
* * *
— Мистер Райдер? Мистер Джон Райдер?
— Да.
— Я инспектор Трукс. Надеюсь, вас предупредили о том, что я к вам заеду?
— Да, да, конечно. Входите, пожалуйста.
— Спасибо. Мы постараемся не отнимать у вас слишком много времени.
— Ничего, ничего. Я все понимаю. Проходите сюда. Да мне в общем-то говорили. Да. Пожалуй, здесь будет удобней всего.
— А, благодарю вас.
Гм-м. Интересная комната, правда? Сразу видно, что здесь живет писатель.
— Да, наверное. Хотя на самом деле сочинительством он по большей части занимался в соседней комнате. В кабинете. Вон там кабинет сэра Пола. Прошу вас. Садитесь, пожалуйста. А вы тоже?..
— Простите. Это сержант Гиллеспи.
— Здравствуйте, сержант.
— Здравствуйте, сэр.
— Ха, ну я и бестолочь! Вы тоже садитесь, пожалуйста, сержант. Так. Хотите чего-нибудь? Может быть, выпьете по стаканчику?
— Вы очень любезны, сэр, спасибо, но не надо. Знаете, как говорят в телефильмах? Только не во время дежурства.
— А, так, значит, вы на дежурстве?
— Ну да, само собой. Но вас это беспокоить не должно. Обычная формальность.
— Как тоже говорят в телефильмах.
— Верно, сэр, именно так и говорят. Словом, надо задать несколько вопросов, которые положено задавать в таких… в таких тяжелых случаях. Мы могли бы побеседовать с вами и в участке, но я подумал, что вы предпочтете дома. Надеюсь, вы не против?
— Ничуть. Я вам чрезвычайно признателен. Но на самом деле не стоит называть этот дом моим. Я просто работал у сэра Пола. Здесь ничего моего нет.
— И потому вы укладываете вещи, сэр?
— Откуда вы взяли, что я укладываю вещи?
— А вон на тахте под окном стопочка аккуратно сложенных сорочек.
— Вы очень наблюдательны, инспектор. Верно, укладываю вещи. Большей частью они еще наверху. Теперь, когда сэр Пол… Словом, как я уже сказал, мне здесь не для чего задерживаться и на день.
— Вы не рассчитываете быть в числе наследников?
— Я? Господи, конечно нет.
