на упаковке. Уходит из комнаты, возвращается через несколько минут с тёплой бутылочкой смеси и кружкой чего-то горячего.
– Алиса, дай мне Аришу, а ты попей, – забирает у меня всё же ребёнка, даёт в руки чай.
Я пью, меня трясёт так, что зубы дробью стучат по краю чашки. Никита кормит дочку, она жадно сосёт долгожданную бутылочку, намучила я сегодня ребёнка.
Чай странный, с каким-то специфическим вкусом. Но мне сейчас всё равно. Никита набрасывает мне на плечи тёплый плед, я кутаюсь в него, но согреться у меня не получается.
Ариша засыпает, Никита укладывает её на середину кровати, обкладывает подушками.
Возвращается ко мне, садится рядом, пытается обнять, но я нервно веду плечами, показывая, что не хочу этого. Он не настаивает.
– Алиса, ляг, тебе нужно отдохнуть, – просит Никита.
– Я не могу, – хриплю сорванным голосом.
Это правда. Как только я закрываю глаза, снова вижу кровь.
– Алиса…
– Забери его оттуда, – всхлипываю опять. – Он не любил оставаться один. Он всегда скучал. И встречал меня.
– Заберу. Не плачь, пожалуйста, – Никита садится передо мной на колени, вытирает слёзы с моих щёк. – Я куплю тебе завтра новую собаку, обещаю.
– Новую собаку? Новую собаку?! – снова срывает меня. – Да, ты так и поступаешь! Что стоит поменять собаку или девушку? Заменил, и дело с концом.
– Алиса, – кривится болезненно его лицо, – это не так.
Понимаю, что мои слова жестоки, но сейчас мне самой так больно, что не вздохнуть. На жалость меня не хватает сил. Да и в целом, это правда. Пусть слушает, а не нравится, пусть оставит меня в покое. Но он не оставляет, смотрит покаянно в глаза.
– Если тебе так легче, можешь ранить меня, я потерплю, заслужил. Только не уходи, будь рядом, – опускает голову на мои колени, обнимает.
– У меня, к сожалению, нет выбора, – хриплю я.
Постепенно на меня накатывает дикая усталость и безразличие. Никита всё же укладывает меня на кровать, накрывает одеялом, долго сидит рядом, пока я не проваливаюсь в тяжёлый, тревожный сон…
И последняя моя мысль перед тем как заснуть: лучше бы в ту ночь я всё же замёрзла в сугробе… Всем было бы легче от этого…
Глава 21.
Алиса кое-как засыпает, дочка тоже спит, а меня бомбит так, что хочется расхреначить весь этот проклятый мир. Мне так больно за моих девочек, так страшно, так невыносимо.
Кому, чёрт возьми, понадобилось им вредить?
Смотрю на Алису. Она рвано всхлипывает даже во сне. Такая трогательная, ранимая, беззащитная.
И как она рыдала за этим псом. У меня сердце чуть не разорвалось. Да я в том момент сам бы сдох, чтобы вдохнуть жизнь в собаку, только бы Алиса перестала так убиваться.
Но мы не боги, нам не дано воскрешать. Зато мы можем беречь тех, кто ещё жив, и я в лепёшку разобьюсь, чтобы защитить моих самых родных девочек.
Глажу Алису по нежной щеке, не выдерживаю, почти невесомо прикасаюсь губами к её слегка приоткрытым трепетно вздрагивающим губкам.
Меня топит лавиной самых разных чувств. Мне больно от всего случившегося, но сладко, что Алиса рядом.
Я мог её потерять навсегда той проклятой холодной ночью…
Я так виноват…
Но я готов до конца своих дней искупать свою вину, стать её верным псом, да кем угодно, лишь бы только быть рядом.
В тот раз высшие силы вмешались, спасли мою девочку. Но лимит их возможностей не безграничен.
Прости, Алиса, но даже если ты будешь истерить и отталкивать меня, я сделаю всё, чтобы ты была в безопасности.
А дальше видно будет.
Встаю, поправляю одеяло, ещё раз целую Алису и тихонько покидаю комнату, спускаюсь.
Иду к дому по соседству. Сейчас уже раннее утро, солнце почти встало. В доме работает наряд полиции, и ребята из нашей службы безопасности. Пока ходил за смесью для Ариши, я успел позвонить Димону и рассказать о случившемся. Он обещал помочь и быстро задействовать все силы, вижу, не соврал.
Он и сам здесь.
– Что удалось узнать? – оттаскиваю его в сторону, чтобы расспросить.
– Пока ничего не понятно. Камер наблюдения в доме нет, охраны тоже. Как-то очень беспечно хозяева относились к безопасности. Может, банально воры забрались? Дверь открыли отмычкой. Что-то пропало?
– Я не знаю. У нас не было времени проверять. А где собака?
– Её увезли. Судмедэксперт извлечёт пулю, может, удастся её идентифицировать. Ну и отпечатки проверим.
– А когда пса можно будет забрать?
– Думаю, через несколько дней, не раньше.
Хмурюсь. Алиса ведь просила принести Принца к ней. Но так, наверное, даже лучше. Не нужно ей пока видеть пса, снова начнёт рыдать, а ей уже хватит.
– Что по Игнату? Может, это его проблемы нас догнали?
– Пока не ясно. Ему я охрану у палаты тоже выставил.
Только сейчас вспоминаю о Нине. Чёрт, я же её так и не нашёл. Куда она подевалась?
– Девушка там эта не появлялась? Нина, худенькая блондинка лет девятнадцати-двадцати.
– Нет, не видел.
– Её нужно найти, но это позже. Ладно, заканчивай тут, а я домой вернусь. У меня там бардак, надо всё привести в порядок.
– Что, решил у друга жену увести? – усмехается Дима.
– Не твоё это дело. Работай.
Ухожу назад, вызываю клининговую службу, накидываю им премию за срочность, оператор обещает прислать кого-нибудь в течение часа. Отлично.
Поднимаюсь в спальню. Алиса всё ещё крепко спит. Хорошо, что мне удалось засунуть в неё вместе с чаем снотворное. Ей нужно поспать и успокоиться.
А вот Ариша начинает ворочаться во сне. Вижу, она просыпается. И важно, чтобы малышка не разбудила мамочку.
Подхожу к дочке. Хм. Уже привык её так называть. Даже если Алиса не соврала, и Ариша не моя, я всё равно уже привязался к девочке. Наклоняюсь над крошкой, она открывает ясные голубые глазки, сонно моргает, рассматривая меня. Губки недовольно кривятся, только не это.
– Нет-нет-нет, плакать не надо, – ласково приговариваю с улыбкой. – Пойдёшь на ручки к папочке?
– Пап, – капризно тянет принцесса.
– Иди ко мне, – подхватываю её на руки. – Пойдём, погуляем, не будем будить мамочку, – вроде как обходимся без слёз. Уже хорошо.
Идём с малышкой вниз. Господи, а здесь дикий срач. Я же после своих буйств так и не навёл
