на ряд слабо связанных между собой объединений, базирующихся на племенной или географической общности. Но это уже проблема, которую могут решить только папуасы и новогвинейцы…»
Несмотря на острые дебаты, австралийское правительство твердо определило дату предоставления Папуа Новой Гвинее самоуправления — 1 декабря 1973 г. (с возможным через год провозглашением независимости).
Обоснование позиции правительства и одновременно критику взглядов противников скорейшего предоставления территории самоуправления и независимости дал министр внешних территорий У. Моррисон, выступая 2 апреля 1973 г. в Мельбурне с докладом в Австралийском институте международных отношений, «Лейбористскую партию обвиняют, — сказал он, — в стремлении навязать самоуправление и независимость Папуа Новой Гвинее вопреки желаниям ее народа. Я принимаю утверждение о том, что Лейбористская партия является инициатором. Я не собираюсь извиняться за инициативу, которую мы проявили. Наша позиция легко объяснима с точки зрения философских основ политики Лейбористской партии. Для тех, кто утверждает, что не существует реального различия между Либеральной и Лейбористской партиями, отношение к политическому развитию Папуа Новой Гвинеи является интересным пробным камнем. Как партия социальной демократии, мы исходили из основного положения, что один человек не может повелевать другим и, следовательно, одна страна не может господствовать над другой… Пока общепризнанным является то, что колонии должны иметь право на самоуправление и независимость, но, равным образом, надо признать и то (хотя это, по общему мнению, ново), что колониальную державу нельзя принудить продолжать управлять своими колониями. Короче говоря, мы имеем право сказать, что мы не хотим быть властителями и никто не может заставить нас делать это против нашей воли… С идеологической точки зрения, роль колониального хозяина чужда Лейбористской партии. С прагматической точки зрения, мы не имеем желания повторять печальные уроки истории. Для тех из нас, кто знакомился с борьбой за независимость в других частях мира, ясно, что объединение в Папуа Новой Гвинее должно быть достигнуто, но не как союз, основанный на отношении к Австралии, как к общему врагу».
Касаясь критики политики правительства, У. Моррисон сказал: «Доказательства (выдвигавшиеся и выдвигающиеся) неспособности Папуа Новой Гвинеи управлять собой, казались и кажутся нам пропитанными духом расового превосходства».
Далее У. Моррисон высказал взгляды австралийского правительства на само понятие «самоуправление», на сущность переходного периода от самоуправления к независимости, на характер отношений Австралии с будущим независимым государством Папуа Новая Гвинея.
По мнению У. Моррисона, наиболее сложным периодом является период перехода к самоуправлению, ибо именно в это время практически должна быть осуществлена вся работа по подготовке страны к независимому существованию. «Решение о предоставлении самоуправления и независимости не должно застать врасплох, — говорил он, — Австралия намерена приобщать правительство Папуа Новой Гвинеи во все большей степени к участию в государственной деятельности… В этом смысле сам акт предоставления самоуправления явится в значительной мере заключительным шагом… Он будет последним шагом, а не неожиданным прыжком из одного статуса в другой… Самоуправляющаяся Папуа Новая Гвинея будет осуществлять большинство функций независимого государства… Разница между самоуправлением и независимостью для Папуа Новой Гвинеи практически окажется небольшой…
Ни в период самоуправления, ни после получения независимости правительство Папуа Новой Гвинеи не будет брошено Австралией на произвол судьбы, — продолжал У. Моррисон. — Подобные опасения беспочвенны. Австралийское правительство не намерено оставлять Папуа Новую Гвинею изолированной и лишенной помощи…
По условиям соглашения об опеке Австралия будет отвечать за соблюдение законности, порядка и за доброе управление Папуа Новой Гвинеей до предоставления ей независимости». У. Моррисон, заканчивая свой доклад, подчеркнул, что австралийское правительство считает целесообразным сделать интервал между предоставлением самоуправления и предоставлением независимости не слишком длительным.
В начале августа 1973 г. У. Моррисон посетил Папуа Новую Гвинею. Он совершил поездку в горные районы, встретился с главным министром М. Сомаре, членами Палаты ассамблеи. Выступая 6 августа в Порт-Морсби, он вновь подчеркнул, что правительство Папуа Новой Гвинеи должно уже сейчас взять на себя ответственность за управление страной. «Передача 1 декабря прав самоуправления будет лишь формальным признанием существующего положения».
Вернувшись в Канберру, У. Моррисон передал 23 августа на рассмотрение федерального парламента четыре законопроекта, касающиеся передачи Папуа Новой Гвинее прав самоуправления.
29 ноября 1973 г. австралийский парламент утвердил передачу прав самоуправления Папуа Новой Гвинее и принял резолюцию по этому поводу, представленную У. Моррисоном, в которой говорилось, что парламент шлет Палате ассамблеи Папуа Новой Гвинеи свои поздравления и теплые пожелания по случаю получения Папуа Новой Гвинеей самоуправления.
У. Моррисон, выступая тогда в парламенте, заявил, что в последний раз появляется на заседании в качестве министра внешних территорий. Действительно, на следующий день, 30 ноября, министерство внешних территорий было ликвидировано. У. Моррисон получил новый государственный пост — министра, помогающего министру иностранных дел по делам Папуа Новой Гвинеи.
1 декабря 1973 г. Папуа Новая Гвинея стала самоуправляющейся. В соответствии с ранее принятыми законоположениями в Папуа Новую Гвинею вместо администратора территории был назначен верховный комиссар Т. Критчли, до этого являвшийся австралийским послом в Таиланде.
В заявлении министерства иностранных дел говорилось, что в качестве верховного комиссара Т. Критчли будет высшим представителем австралийского правительства и главой австралийской администрации в Папуа Новой Гвинее, а также станет выполнять определенные официальные функции» согласовывая свои действия с исполнительной властью Папуа Новой Гвинеи.
Министерство внешней торговли направило в Папуа Новую Гвинею своего специального представителя В. Брауна, перед которым была поставлена задача способствовать увеличению объема австралийского экспорта в Папуа Новую Гвинею.
Лейбористское правительство, настойчиво проводя свою политическую линию в отношении Папуа Новой Гвинеи, уже в начале марта 1974 г. устами У. Моррисона объявило о намерении предоставить Папуа Новой Гвинее независимость 1 декабря 1974 г. Обосновывая решение правительства, У. Моррисон в своем выступлении в парламенте 14 марта 1974 г. указывал на то, что опыт первых месяцев после предоставления самоуправления Папуа Новой Гвинее дает основание считать реальной указанную дату предоставления ей независимости, «Результаты впечатляющие, — говорил министр. — Растущее признание международного статуса Папуа Новой Гвинеи находит выражение в открытии в Порт-Морсби консульских представительств ряда иностранных держав». В подтверждение того, что Папуа Новая Гвинея фактически уже независима, У. Моррисон указал на участие ее в международных конференциях, на членство ее в международных организациях, на ведение дипломатических переговоров с иностранными государствами. Вместе с тем, отвечая возможным критикам, он заявил: «Я могу заверить парламент и австралийский народ в том, что австралийское правительство приложит все усилия и постарается помочь Папуа Новой Гвинее сделать последние шаги к независимости спокойно и уверенно».
Политическое развитие в Папуа Новой Гвинее в 1972—’1974 гг. шло быстро, но вовсе не просто и не гладко.
Напротив, сепаратистские тенденции не только не исчезли, но обозначились резче. В апреле 1973 г. возникло движение «Папуа бесена» («Руки прочь от Папуа»), возглавляемое Жозефиной Абайджа, депутатом Палаты ассамблеи.
Целью движения объявлялось образование
