настроился для приёма.
– А что дальше? Об чём говорили? – продолжала никому не понятный допрос Лушка.
Рэй задумался, вспоминая.
– Ну, мы говорили о невестах, – тут он поморщился, – как раз приехала очередная девица с кучей барахла. Антошандр сидел на стуле и мечтал, как он будет учиться в академии и придумает такое заклинание, чтобы портал открывался рядом с истинной парой. Раз – и ты рядом со своей парой! Очень удобно, а то некоторые всю жизнь ищут и не находят. И не надо будет устраивать такие смотрины. Это что же получается… – его глаза блеснули ещё неполной догадкой.
– Не отвлекайся! – рявкнула такса. – Что потом?
– Потом, – Рэй потёр лоб, – потом меня отвлёк какой-то шум. Не помню. Я пошёл на звук, а когда вернулся, увидел только, что портал сработал, а брат исчез.
Нависло тяжёлое молчание. Тишина давила, её нарушал только стук наших сердец. В сиреневой темноте таинственно поблёскивали глаза дракона. Внезапно они сверкнули с новой силой. Я поняла: та догадка, что мелькала раньше, теперь приобрела осмысленное звучание.
– Это что получается! – громко воскликнул Рэй. – Это ты, – его палец упёрся мне в грудь, – ты истинная Антошандра?
– Бред! – я в ужасе шарахнулась от дракона и больно ударилась затылком о дверцу навесного шкафа. – Ты как себе представляешь это? Я и Антошка? Как ты мог такое подумать?– орала, не стесняясь.
– А что тут думать? – навис надо мной злющий дракон. И чего так злиться? Наевшись вроде! Вон, сколько упорол. – Он только подумал и его перенесло в твой мир!
Мы соскочили со стульев и раздражённо буравили друг друга. Конечно, дракон намного сильнее, один взмах когтистой лапы и я маленький тёпленький труп. Но справедливая ярость снесла моё здравомыслие куда-то очень глубоко внутрь. Настолько глубоко, что оттуда не доносилось никакого, даже самого тоненького, писка.
– О-о-ох, – еле слышно простонало внизу. Мы с драконом мгновенно переключились на это «ох» и обнаружили валяющуюся таксу с закатившимися глазами и прижатыми к груди лапами. – Ви мине инфаркт делаете, – произнесла эта пакостница слабым голосом. – О чём ви думали, когда так напрягали свои голосовые связки? Что у вас в головах?
– Брачный договор! – разъярился Рэй. – Ты зачем его подписала?
Нет, я же ещё и виновата! Пока я набирала воздуху в грудь по совету Задорного, такса перекатилась на бок, кряхтя села и укоризненно уставилась на дракона.
– Идиёт, – постановила она. – Брачный договор нужно держать в надёжном месте, а в голове должен быть мозг, шобы думать!
А ведь дух прав. Я выдохнула и покрутила пальцем у виска.
– Антошка почти сутки по лесу бродил. В одиночестве.
– Ну да, – сразу как-то сдался Рэй. – Я не подумал. Прости. Вспылил.
Мы уселись на пол рядышком, опёршись о напольный шкаф. Лушка примостилась между нами и пробурчала.
– Вспылил он. Ну и сиди теперь, жди, пока пыль уляжется. А мы с Сашкой поищем чего-нибудь сладенькое.
– Нет, – я решительно мотнула головой. Меня как магнитом тянуло к картине, аж попа горела. – Переносимся обратно в галерею. Мне НАДО!
– Надо ей, – зевнула такса. – А тётя Луша спать хочет. Ей после инфаркту положено хорошо питаться и отдыхать.
– Тогда, я сама! – психанула я м вскочила.
Внутри раздувался шар, наполняясь огнём. Я тяжело дышала, не понимая, что со мной. Перед глазами всё плыло, что-то говорил Рэй, тряся меня за плечи, но становилось только хуже, словно голова превратилась в шейкер, и теперь в нём готовился коктейль из моих мозгов, приправленный градусом страха и ужаса. Ещё немного и белковый напиток будет готов. И тут шарик внутри со зловещим «хрясь!» лопнул. Что-то загремело. Хотя, чего это я? Я и загремела, свалившись на кучу картинных полотен, приставленных к стене. Опа! Я опять в галерее? Так это я нас сюда закинула? Обалде-е-еть!
Глава 19.
Оказаться одной в тёмной пустынной галерее было жутко, тем более, я сейчас попала в укромный закуток, где стояли, прислонившись к стене, десяток полотен. Их или ещё не вывесили, или зачем-то убрали. Но, как оказалось, в одиночестве я пробыла недолго. Всего-то и хватило времени, что выбраться из завала, окончательно оторвать болтающуюся часть подола и висящий на крепком слове рукав. Спину вновь обожгло холодом. Я уже примерно понимала, кого увижу. Медленно обернулась, чтобы вновь встретиться с безжизненным взглядом. Хотя на этот раз призрак излучал недовольство. Нервно подрагивая в воздухе, словно некачественная проекция, женщина подплыла к знакомой картине и указала на нижний угол.
– Что? – не поняла я. – Я знаю, там написана дата и фамилия художника.
Призрак приблизился вплотную. Я смогла различить черты лица. Да, при жизни, эта дама была настоящей красавицей. Меня снова окутало могильным холодом, а призрак настойчиво указывал на угол картины. Может, там что-то спрятано? Я принялась ощупывать раму, наслаждаясь тем, что холод отступил, словно одобряя мои действия. Прям, как в детской игре «тепло-холодно». Текли секунды, складываясь в минуты, но ничего не обнаруживалось. Призрак уже начал терять терпение, так как в затылок прилетела новая порция холода. Э! Да это она мне подзатыльник отвесила, что ли? Это такой способ передачи информации? Наверное, я бы возмутилась, но тут под пальцами что-то щёлкнуло, и в руку упала маленькая, плотно свёрнутая бумажка. Я покосилась на дамочку, – это то, что мы искали? Она воздела прозрачные руки к потолку и начала медленно таять.
– Эй! Уважаемая! – бросилась я останавливать единственную коллегу в поисках. – А это для кого? – продемонстрировала на ладони бумажку, вытянув руку.
Дамочка, похоже, разозлилась. Может, на свидание опаздывала или на призрачный междусобойчик? Так или иначе, она увеличилась в размерах, явно стараясь меня напугать. Ха! Я сама скоро призраком стану во всей этой круговерти, так что нечего тут! Я тоже демонстративно упёрла руки в боки и прошипела:
– Пугать нужно правильно! А Вы, – самый некомпетентный призрак, которого я встречала! – не буду уточнять, что единственный. – И я спрашиваю ещё раз: это для кого?
Дамочка откинула голову и затряслась. Наверное, это она смеялась. А потом, – бух! Призрачное тело разлетелось на тысячи мерцающих искр, которые медленно угасали в сиреневой
