сейчас, держа в руке нож, я осознаю, что ножевой бой и всевозможные ухватки теперь знаю еще и от Системы, которая ещё и моторику мою подготовила. И это очень странно и необычно, если честно, знать одно и то же, но по разному, что ли. Хотя, полагаю, со временем всё уляжется и выровняется, скажем так. Но не менее странно осознавать, насколько же Система крута. Как, откуда у нее все это? Неужто она, скажем так, «подсматривает» умения по разным мирам? Хотя мирам ли? Вселенным, наверное. Ведь в прошлом данже была целая галактика, мизер в которой занимает это их Единство. А Система, точнее Игра, простирается на множество таких вот вселенных. Колоссально! Какие масштабы. Уму непостижимо.
— В такие вот моменты, — бормотал я себе под нос, отрабатывая тренировочный комплекс тесаком и периодически являя в руку Резвый, чтобы в итоге получить некий смертоносный микс, — ощущаешь себя буквально незначительной песчинкой в этом великом...
Мои нудные рассуждения, сопровождающие физическую активность, были прерваны стуком в дверь.
— Вы не спите, ваша милость? — по-халдейски кто-то польстил мне, ещё даже не его чести, а лишь сударю, из-за двери.
— Кто там? — раздраженно полюбопытствовал я, не прекращая махать колюще-режущим.
— Вам презент от ее чести кавалера Граст, — был мне ответ.
Какого редиса, они по ночам?.. А, уже светает. Вот это я заигрался новыми игрушечками. При том, блин, что этим самым ножиком я всё равно ведь не стану пользоваться, так как есть жильные клинки и мой Резвый. Мда. А ещё ж — так и не спал сегодня, при том, что дилижанс скоро отправляется. Сразу после завтрака. Ладно, в карете буду дрыхнуть.
Открываю дверь, пряча нож за спину, а Резвый в инвентарь.
— Позвольте, сударь? — уже не так льстиво поинтересовался здешний работник.
Бывает. Заработался, похоже. Вон, бледный весь и глаза красные.
— Ну проходи. Поставь на стол. Есть что на словах?
— Никак нет-с, — как-то излишне дергано ответил этот засаленный тип.
— Держи, — кинув пару Грошей, отсылаю скользкого персонажа, который принес мне бутылку вина, почему-то бурно потея при этом.
Хм. Странно. С чего бы это Миронь? Как-то не в её стиле. Мутно это всё. О! Я ж теперь довольно крут в плане техоснащения. Ну-ка...
Опять извлекаю из инвентаря кейс со спаскомплектом.
К слову, выяснилась интересная особенность. Кейс — Системный предмет, куда я могу помещать его штатное содержимое, а после убирать всё в инвентарь. Но предметы из его состава — не являются Системными и поместить их в инвентарь просто так не выйдет. Именно поэтому полимерный нож я прятал за спиной, а не убрал, как Резвый.
О! Идея. Ну-ка?
Кинув в кейс несколько монет, убираю его в инвентарь. Теперь извлекаю, открываю. Бинго! Монетки на месте. А это значит? Правильно! У меня теперь будет магощит в данжах. Дух захватывает от перспектив. Но нужно всё же проверить вино. Тэкс.
Из множества всевозможных расходников выбираю индикаторную полоску, окунаю в вино, а после прикладываю к запястью, которое охватывает контактная зона нейросети. Их, к слову, множество по всему телу, и они никак не выделяются на фоне кожных покровов. Нет тут ни золотых ни медных контактов, как у всяких там «диких», которые не выбрались еще со дна своего гравитационного колодца. Полоску откидываю, ее можно будет переработать с помощью техинструмента, так как она из... Угадайте чего? Правильно! По-ли-ме-ра! Ну а потом сварганить из него родного, хоть еще индикаторов, хоть конструкции и материалы для постройки дома. Главное, чтобы материала хватило, а его, в свою очередь, можно получать перерабатывая органику. Но тут уже упирается в энергию, а за это как раз отвечает водородный реактор. Слабенький и махонький, но теоретически неисчерпаемый источник энергии.
Итак, что мы имеем? Нейросеть сообщает о наличии, помимо всякой вредной гадости из состава самого вина, еще и ударной дозы мышьяка.
Ай, моя ты прелесть! Лютик, неужто твоих рук дело? Пойду-ка я разопью с другом бутылочку Жунжуйского. Или какое оно тут? Так. Жун-чжуй-ско-е. Ага, ну почти верно выговорил. Хотя я ж думал, а не говорил. Неважно.
Не теряя время, набулькал себе полную оловянную кружку этого вот, с позволения сказать вина, кидаю туда "гроздь" запрограммированных абсорбирующих гранул и, спустя пару минут, имею триста миллилитров уже безопасного так себе пойла, ну и початую бутылку всё того же, но ещё смертоносного так себе пойла.
Ворвавшись с радостной рожей в зал трактира при постоялом дворе на тракте, где мы совершили ночную остановку, и с пьяным видом голосю:
— Выпьем, мой дорогой друг! За здоровье ее светлости княгини Зеленодальской!!! — и тут же стремительно набулькал полную чашку ядовитой бурды охреневшему Лютику, который до этого с отрешенным видом сидел и ковырялся в своей тарелке. — Пьем стоя!
И под одобрительными взглядами напрягшихся было ранних посетителей вливаю в себя эту, уже безвредную кислятину из своей забавной емкости на ножке, но с ручкой.
— Э-эм... сударь, вы не желаете пить за здоровье ее светлости княгини Зеленого дома? — со страшной рожей проговариваю, глядя на побледневшего Лютика, который сегодня сменил галстук-бант на салатовый.
— Ну что же вы, Розенкра́йц? Такой тост! Как можно? — промолвила, приблизившись, явно не выспавшаяся Миронь. При этом протянув мне свой серебряный походный кубок, чтобы и ей налили.
Проклятье, не предусмотрел.
— Ой! Вот я растяпа. Такой нектар разбил(икнул). Трактирщик, лучшего вина мне и ее чести, бегом каналья! — кое-как всё же выкрутился я. А переступив осколки от «оброненной» бутылки с отравой, обращаюсь уже к едва живому Лютику-Розенкрайцу. — Ну что же вы, сударь, поспешите. Скоро ведь будет другое вино, а ваш сосуд еще полон. Получается, по вашей вине здоровье ее светлости под угрозой! Ну же, пейте. Пейте! Ой, какой вы не ловкий. Но как же хорошо, что есть друзья, которые подхватят ваш кубок и не дадут пролиться этой драгоценной жидкости. Прошу. До дна!
Вот же сука, едва не выплеснул отраву, но не на того попал. Я успел-таки подхватить его чашку, и даже почти ничего не пролилось.
— Я... Я н-не... — заблеял неудавшийся отравитель, с надеждой прикипев взглядом к моей опустошенной кружке.
— Пей, гад! Иначе я волью это в тебя, — шиплю в лицо уроду, который всё ещё надеется под шумок моего падающего тела отпетлять.
— Что такое? — не понимая встрепенулась Миронь.
— А пусть ОН расскажет,
