«Ах, как чудесно, как восхитительно!» - воскликнула она мысленно. И все же ей хотелось большего, хотелось того, ради чего он пришел к ней. В какой-то момент Селия услышала громкие стоны и тут же поняла, что стоны эти вырываются из ее груди. «Джонатан, ну что же ты медлишь?» - подумала она. И в тот же миг, словно услышав ее мысли, он осторожно, но настойчиво подтолкнул ее к кровати. И Селия вдруг обнаружила, что на ней уже нет халата - каким-то образом получилось так, что теперь она была в одной лишь ночной рубашке. «Как странно… - промелькнуло у нее. - Неужели я сама его сняла? Или это он как-то умудрился?…» Впрочем, сейчас все это не имело значения. Потому что перед ними была кровать, и через несколько секунд он наконец-то уложит ее… и заполнит мучительную пустоту, терзавшую ее тело. Она отчаянно желала облегчения, и ей казалось, что ожидание вот-вот сведет ее с ума.
Но Джонатан вдруг отступил от нее и уселся на кровать. Селия уставилась на него в изумлении. А потом поняла, что он снимает ботинки. «Ах да, конечно… - подумала Селия со вздохом. - Ведь он полностью одет. Но почему же он все так медленно делает?»
А Джонатан, стащив ботинки, снял сюртук. Затем привлек девушку к себе, и она села к нему на колени. Селия была абсолютно уверена: Джонатан желал ее так же страстно, как она его. И все же он явно не торопился, сдерживал себя.
«Ах да, конечно, «ритуалы»…» - вспомнила Селия. Мать, поучая ее, часто говорила о необходимых «ритуалах», иногда доставлявших даже большее удовольствие, чем все, что следовало за ними.
«Но не сидеть же так всю ночь…» - подумала Селия и потянулась к галстуку Джонатана. Развязав галстук, она отбросила его на стоявший рядом стул, потом занялась жилетом и рубашкой Джонатана. Она расстегивала пуговицу за пуговицей, а он тем временем поглаживал ее ноги и бедра, и каждое его прикосновение все сильнее ее возбуждало. Когда же его рука приблизилась к ее самому интимному месту, у нее перехватило дыхание и она замерла на мгновение. Но пальцы Джонатана тут же снова скользнули к ее бедру, и Селия, расстегнув до конца все пуговицы, принялась стаскивать с него жилет и рубашку. Бросив их на стул следом за галстуком, она вдруг почувствовала, что Джонатан осторожно проводит кончиками пальцев по ее ночной сорочке, причем по спине, - казалось, он что-то искал. Селия взглянула на него с некоторым удивлением, потом, сообразив, что он ищет, подсказала:
- Она застегивается спереди.
- Тогда займись ею сама. - Он снова провел ладонью по ее бедру и с лукавой усмешкой добавил: - Потому что я сейчас очень занят.
Невольно улыбнувшись, Селия принялась возиться с застежками и тут же почувствовала необъяснимую слабость - застежки никак не поддавались. «Что же со мной происходит?» - подумала девушка с удивлением. А потом вдруг поняла причину своего волнения. Она волновалась вовсе не из-за того, что решилась отдать Джонатану свою девственность. Просто ей очень хотелось знать, что он думал сейчас, хотелось знать, испытывал ли он то же самое, что и она.
Наконец ей удалось расстегнуть застежки, и Джонатан тотчас же снял с нее сорочку. А она, тихонько застонав, поерзала у него на коленях и в тот же миг почувствовала его отвердевшую плоть, упиравшуюся в ее ягодицы.
- Дорогая, поднимись, - проговорил он хриплым шепотом.
Селия тут же встала и, склонившись над ним, взяла его лицо в ладони, а затем поцеловала со всей возможной страстью. Когда же она отстранилась, он стащил с себя брюки, и несколько секунд спустя они оба, совершенно обнаженные, крепко прижались друг к другу.
А потом он принялся ласкать ее и целовать, и она, то и дело вздрагивая, тихонько стонала, наслаждаясь чудесными ласками Джонатана. «Только бы это никогда не заканчивалось», - думала Селия, чувствуя, как по телу ее одна за другой пробегают горячие волны. Ощущения, которые она при этом испытывала, были столь сладостными и острыми, что Селия едва удерживалась от крика - прежде она ничего подобного не испытывала и даже представить не могла, что такое возможно, хотя, казалось бы, многое узнала из рассказов и поучений матери.
«Но ведь такое, наверное, происходит не всегда и не со всеми, - неожиданно подумала Селия. - И очень может быть, что у меня такое только с ним, с Джонатаном. Но если так, то как же я…»
Селия снова вздрогнула, и из горла вырвался громкий стон - теперь он целовал ее груди, легонько покусывая соски.
- О, как замечательно, - прошептала она, задыхаясь.
А потом ей вспомнился один из разговоров с матерью - Алессандра тогда долго объясняла ей, что женщина не должна только получать удовольствие, - она должна доставлять его мужчине. И в тот же миг Селия чуть отстранилась и посмотрела в глаза Джонатана. А потом, еще дальше отстранившись, взглянула на его возбужденную плоть и, нисколько не стесняясь, не чувствуя на малейшего смущения, принялась ласкать его мужское естество кончиками пальцев - она сразу догадалась, как это сделать, хотя именно этого мать ей почему-то не объясняла, возможно, не успела.
Через некоторое время, заглянув Джонатану в глаза, она поняла, что все делает правильно. А потом он вдруг наклонил голову и прижался губами к ее груди. И в тот же миг рука его скользнула меж ее ног, и пальцы коснулись лона. Селия громко вскрикнула, и крик ее тотчас перешел в протяжный стон - ей казалось, что она больше не выдержит этой сладостной пытки, не выдержит столь ошеломляющего, столь острого наслаждения. Вновь осознав, что хочет большего, что хочет слиться с этим мужчиной, она мысленно прокричала: «Джонатан, быстрее!…» И тут же, тихонько всхлипнув, с мольбой в голосе пробормотала:
- Джонатан, пожалуйста, пожалуйста…
Через несколько секунд она почувствовала, как он опрокинул ее на матрас, а затем, чуть пошире раздвинув ее ноги, начал на нее опускаться. «Ох, как же медленно! - думала Селия. - Почему же так медленно?!» Медлительность Джонатана казалась ей настоящей пыткой, хотя она и понимала, что сейчас он медлил ради нее. И тут она почувствовала, как он осторожно входит в нее, а затем ощутила резкую боль, но боль эта казалась почти облегчением. «Наконец-то! - промелькнуло у Селии, и она, впившись ногтями в плечи Джонатана, попыталась прижаться к нему покрепче. А он вдруг замер, и Селия тотчас поняла: Джонатан ждал, когда она к нему привыкнет. Но было ясно, что он по-прежнему страстно желал ее и усилием воли сдерживал себя, опять же - только ради нее.
Наконец он начал медленно двигаться, и Селия, шевельнув бедрами, попыталась уловить ритм его движений. Ей почти сразу же это удалось, и Джонатан, поцеловав ее, стал двигаться все быстрее и быстрее. Раз за разом устремляясь ему навстречу, Селия наслаждалась совершенно новыми для нее ощущениями, но в какой-то момент она снова вспомнила о матери - она все-таки подумала о том, что Алессандра Нортроп никогда не одобрила бы того, что ее дочь уступила именно этому мужчине.
* * *
«Выходит, она была девственницей», - подумал Джонатан, приподнимаясь. Он пытался убедить себя в том, что весьма удивлен этим обстоятельством, хотя прекрасно знал, что обманывает себя. Он и прежде был почти уверен, что Селия сохранила девственность, - пусть даже она и являлась дочерью знаменитой куртизанки. Да, у него были веские основания так считать, однако это не остановило его.
