ничего не оставалось делать, как отдать приказ об атаке. Ни о каком постепенном выманивании вестонцев из-за их укреплений в чистое поле, как это заранее задумывалось, речи уже не шло.
Протяжно заревел боевой рог — и трехтысячная конная масса, следом за принцем сдвинувшись с места, постепенно начала набирать скорость.
Герцог, как главнокомандующий, в атаке не участвовал, равно как и граф ди Милато, в глаза которому Фернандо ди Спинола старался не смотреть. Он чувствовал некую вину перед командиром легиона за то, что должно было произойти дальше. Ведь всадники вряд ли разминутся с отступающими легионерами. Сегодня многие из них погибнут под копытами своих же соотечественников.
Опозорившихся ривлийцев, болты которых дважды даже не долетели до строя вестонцев, герцогу не было жаль. Фернандо еще предстояло пообщаться с их капитанами, которые выставили ему огромные счета за найм арбалетчиков, а по факту оказались абсолютно бесполезными.
С герцогом в качестве резерва оставалась сотня всадников и двести пеших бойцов. Хотя все уже понимали, что разгром вестонцев близок, и резерв, по сути, не нужен.
Фернандо ди Спинола напряженно наблюдал за атакой их конницы. Лошади, мощные и грациозные, неслись вперед, неся на своих спинах лучших рыцарей северной Аталии.
Их доспехи сверкали на солнце, разноцветные знамена и плюмажи развевались на ветру, а земля дрожала так, словно началось землетрясение. Это захватывающее дух зрелище дарило невероятное ощущение превосходства, величия и силы.
В этот момент герцог чувствовал гордость за своих соотечественников. Казалось, что ни один противник не устоит перед такой мощью. Шум копыт и сотни победных кличей смешались в один тяжелый гул.
Прямо сейчас герцог, поддавшись эмоциям, был готов простить принца Адриана за все его выходки. Тот, словно наконечник золотого копья, стремительно летел вперед, ведя за собой стальную несокрушимую волну.
«Вперед!» — хотелось крикнуть Фернандо от переполнявших его чувств. Его руки дрожали от волнения, а сердце рвалось из груди. О, если бы не ноша предводителя, которая досталась ему, как бы он хотел быть сейчас в первых рядах! Нестись вперед с копьем наперевес. Увидеть животный ужас на лицах врагов. Ощутить удар острия копья, пробивающего чье-то тело. Вдохнуть запах крови поверженного противника.
Наконец, первые всадники достигли рядов отступающих легионеров, которые старались нырнуть в просветы между кавалеристкими баталиями.
Герцог мельком взглянул на потемневшее лицо графа ди Милато, наблюдавшего за тем, как гибнут его бойцы под копытами северных рыцарей. Благо, на поверку потерь было меньше, чем ожидал герцог ди Спинола.
Увы, но отступающие пехотинцы заметно снизили скорость несущейся конной лавы. Ситуацию ухудшили множественные канавы, заполненные грязной водой, которые, словно стаи кротов, вырыли вестонцы. Герцог, плотно сжав челюсти, наблюдал, как многие рыцари на всем скаку влетали в подлые ловушки, выпадая из седел и барахтаясь в черной жиже.
Эпичность момента мгновенно исчезла. Копошащиеся в грязи, словно навозные жуки, воины, отчаянное ржание покалеченных лошадей, крики раненых и выдвигающиеся на позиции лучники неприятеля — в голове герцога, словно по мановению волшебного пера, мгновенно сложилась картина того, что произойдет спустя несколько мгновений.
Однако то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Он заметил, что лучники готовятся атаковать зажигательными стрелами. Сердце старого герцога замерло испуганным зайцем.
Широко раскрытыми глазами он наблюдал, как залп из почти двух тысяч мертонских стрел единой огненной волной обрушился на его рыцарей. Та черная жижа, которую он принял за грязь, оказалась земляным маслом, которое тут же вспыхнуло и начало, подобно исполинскому чудовищу, поглощать его воинов.
Досталось всем — и пехотинцам и всадникам. Огонь с огромной силой плотной стеной взметнулся над атакующими. Его гул, вперемешку с криками умирающих людей и животных, Фернандо будет помнить до самой смерти.
Спустя некоторое время огонь, довольно быстро потеряв силу, опал, и оцепеневший от ужаса герцог смог разглядеть сражающихся. Оказалось, что большая часть всадников все-таки успела добраться до вестонских позиций, и там сейчас кипел отчаянный бой. Правда, того сокрушающего все на своем пути удара конной лавы так и не случилось.
Неожиданно для себя Фернандо понял, что им противостоит хорошо обученная армия, а не сброд, о котором они так часто упоминали. Вестонцы были готовы к этому удару. Они выстроились плотно, выставив перед собой длинные копья, и конница столкнулась с неприступной стеной.
Герцог видел, как ряды его конницы начали распадаться, и как рыцари, осознавая невозможность пробить вестонскую оборону, начали отступать. Сердце герцога в очередной раз замерло в груди. Это не то, чего он ожидал от этой битвы.
Он заметил, как в строе вестонцев начали появляться бреши, из которых стремительными тенями выскакивали многочисленные группы очень быстрых воинов.
Когда ди Спинола услышал протяжный волчий вой, осознание пришло мгновенно. Оборотни… Десятки… Сотни… Они бросались на спины отступающих всадников и сбивали их на землю. К крикам боли, лязгу стали и лошадиному ржанию добавилось звериное рычание и многоголосое победное завывание.
Герцог тряхнул головой, сбрасывая наваждение и оцепенение. Оглядел своих бойцов, оставшихся в резерве, и глухо выкрикнул:
— К бою!
Когда его всадники начали строиться в одну плотную баталию, а пешие воины, выставив перед собой стену из щитов и ощетинившись копьями, приготовились к своему последнему маршу, герцог ди Спинола услышал протяжный трубный звук боевого рога со стороны неприятеля. Ему спустя несколько мгновений ответил второй рог, только звук доносился откуда-то слева, со стороны небольшого леса.
Герцог повернул голову на новый звук и обомлел. Из деревьев начали выезжать всадники. Сотня… Две… Три… Один из стягов, развивавшихся над головами воинов, он узнал. Это было знамя виконта де Леваля. Такое же, только графское лежало сейчас с другими трофеями в одном из его фургонов в обозе, который находился в двух километрах отсюда. Там же сейчас ждали своего часа несколько пленных вестонских дворян, включая графа де Леваля, а также находившегося при смерти маршала де Клермона.
— К бою! — повторил срывающимся голосом свой приказ герцог ди Спинола, только теперь указывая на строившихся на опушке леса вестонских всадников.
Спустя несколько мгновений две конные массы разогнались и, выставив перед собой копья, с громкими криками столкнулись. Герцог ди Спинола, прикрываемый с двух сторон своими телохранителями, был в первой линии.
