— Егор, отпусти, мне больно!
Парень резко дёрнулся от боли и отпустил ведунью.
— Прости, прости, пожалуйста, — торопливо произносил он. — Я рядом с тобой теряю контроль, забываю обо всём, прости.
Он потирал саднящую ногу, а она оправляла переехавшую на бок футболку.
— Зачем ты приехал?
— Чтобы увидеть тебя.
— Увидел?
— Да.
— И что дальше?
— Я больше не оставлю тебя. Понимаешь, у меня всё сводит внутри от того, что ты не рядом. Я за эти два месяца так себя извёл, врагу не пожелаешь. Ты должна быть моей. Ты будешь моей. Ты уже моя.
Он говорил на полном серьёзе, в его взгляде не было даже тени сомнения, всё, что он сейчас говорил, было простым утверждением, будто других вариантов не существовало вовсе.
— Егор, вообще-то, такие вопросы решаются с учётом желания обеих сторон. Ты для себя всё решил, а меня не спросил? Вдруг я не согласна?
— А ты не согласна?
Этот простой, даже наивный вопрос привёл Милку в замешательство.
— Конечно не согласна, а ты был уверен, что я так сразу приму твоё предложение? Ты строил планы, даже не предусматривая мой отказ?
— Сколько тебе нужно времени, чтобы согласиться?
Похоже, он издевается над ней. Какое время? Какое согласие? Этого разговора вообще не должно быть, что он там себе напридумывал?
— Давай успокоимся и попьём чаю, — примиряюще предложила она. — Тебе уже поздно ехать домой, и я, так и быть, разрешу тебе здесь переночевать, а утром ты уедешь, хорошо?
— Хорошо, — послушно ответил Егор, но в его интонации Милка почувствовала, что он не сделает того, что обещает.
— Пойдём на кухню.
Идя впереди него, она спиной ощущала его силу. Эдакий медведь, человек гора, груда мускулов, и совершенно не вяжущийся с этим внешним видом добрый, заботливый взгляд. Он него веяло надёжностью, железобетонной надёжностью, а ещё она очень ярко ощущала его желание. И нет, это была не похоть, это было желание сделать своей, стать хозяином, взять ответственность на себя и дать ей расслабиться.
— Тебе положить сахар? — Меланья подошла к нему слишком близко, это было непростительной ошибкой, конечно же, он этим воспользовался.
Поймав её запястье в свою большую ладонь, он провел цепочку нежных поцелуев от кончиков пальцев, до сгиба локтя. Второй рукой он обнял её, по-хозяйски усаживая к себе на колени. Какой чай? Мила очнись, эти твои иллюзии, что ты всё можешь контролировать, разбились вдребезги о напирающую уверенность Егора. Ну почему ты не можешь ему противостоять? Выгони его, кем он себя возомнил? Но внутренняя борьба никак внешне не проявлялась. Её тело стало мягким и послушным, будто давно ждало, чтобы с ним поступали именно так.
Егор неотрывно смотрел на Меланью и гладил её по щекам, пропускал меж пальцев упругие рыжие локоны, касался её губ. Она была неподвижна. Замерла и еле дышала. Боится? Нет, скорее прислушивается к своим ощущениям. Как же она прекрасна. Он притянул её ближе и поцеловал в губы долгим, нежным поцелуем.
Она не оттолкнула, не возмутилась, но и не ответила на поцелуй. В какой-то момент он почувствовал, что она сильно напряглась.
— Что-то случилось? — спросил он. — Тебе неприятно?
— Толкаются, — с нежной улыбкой на губах произнесла она, прижав обе руки к выпирающему животу.
Егор, не спрашивая разрешения, поднял её футболку и аккуратно, одним пальцем, коснулся выпирающей сквозь кожу детской пяточки. Выпирающий бугорок втянулся, но тут же на его месте вырос новый, но уже крупнее.
— Головка? — заворожено касаясь её ребенка, спросил он.
Меланья молча кивнула.
— Кто там? Мальчик или девочка? — он даже не смотрел на неё. Поглаживание то там, то здесь выпирающих детских ручек и ножек захватило его полностью.
— Их двое, девочка и мальчик, — наблюдала Милка за Егором.
Парень поднял её со своих колен, слабо сопротивляющуюся отнёс в комнату, усадил на диван и, удобно расположившись возле её ног, продолжил играть с малышами.
— Ты знаешь, — вдруг оторвался он от своего занятия и посмотрел ей прямо в глаза. — Я не смогу выполнить то, что пообещал тебе.
Она хотела спросить «почему?», но вопрос застрял в охрипшем от удовольствия горле и наружу вырвался лишь сухой кашель. Малой тут же принёс воды с кухни.
— Я не смогу уехать завтра, я не хочу никуда уезжать, я останусь здесь, а если ты не согласна, то я увезу тебя к себе. Выбирай сама, где тебе лучше.
— Я не хочу никуда уезжать, — тихо проговорила она.
— Вот и хорошо, останемся пока здесь, а потом ты расскажешь мне то, как ты хочешь, и я сделаю всё, чтобы так оно и было. Договорились?
— Договорились, — неожидая сама от себя такой реакции, согласилась она.
— А теперь пойдём спать, моей малышке нужно хорошо отдыхать. Не переживай, я не трону тебя, я просто буду рядом.
39. Веришь мне?
Меланья открыла глаза, и взгляд её упал на Егора.
— Ты почему не спишь? — удивлённо спросила она.
Егор, до этого лежавший рядом и неотрывно смотрящий на её лицо, широко улыбнулся.
— Какая же ты красивая, — он провёл своей рукой по её щеке и, наклонившись ближе, нежно поцеловал. — Я больше никогда тебя не оставлю, я всегда буду рядом, как же я по тебе скучал, пока ты спала.
Милка почувствовала, как у неё непроизвольно загорелись щёки. Почему она так реагирует? Почему ей неудобно слышать такое? Почему хочется спрятаться? Она смущённо улыбнулась и ответила:
— Это невозможно, ты сам не понимаешь того, что обещаешь мне.
Влюблённый взгляд приобрёл оттенок искреннего непонимания. Егор приподнялся на одном локте и уже смотрел сверху вниз:
— Почему ты так говоришь? Мне казалось, что вчера ты приняла моё предложение безоговорочно. Ты передумала?
Нет, я не прередумала… — с ним рядом было так спокойно, так уверенно и так офигенно, что она ни разу даже не подумала о том, что не правильно делает.
