id="id35">
30. Агнес
Известно, что Великий Оракул — повелитель судеб всех жителей карнавала. И именно от него, вернее от его благосклонности, и зависит то, что будет с тобой.
Великого Оракула все боятся, но и уважают. Он сменил не десятки и даже не сотни династий королей. Говорили, он может принимать любой облик, но чаще всего общался с теми, кто его желает видеть через зеркало.
У него можно было попросить все, что угодно, но этого делать вам никто не посоветует, ведь за одно желание, даже самое пустяковое, Оракул дает задание — и неизвестно, каким оно будет. Люди не могли разгадать эту загадку — почему за некоторые очень важные и масштабные задания Оракул ничего не просил, а за самые пустяковые заставлял отказаться от всего. Во всяком случае, желаний Оракулу почти никто не загадывал.
Вскоре люди совсем забыли про него. Те, кто продолжили к нему обращаться, вскоре стали безумцами. Ведь кому были нужны исполненные желания в обмен на ужасные, почти невыполнимые задания?
По традиции рода Алой розы, в тот день, когда наследнику исполнялось двенадцать лет, Оракул присылал ему письмо, где предсказывал о будущем наследника и его рода. Если прочесть это, то предсказание точно исполнится, а если не прочесть — Оракул мог отомстить.
Такова была традиция Алой розы, и Агнес не могла ее нарушить.
И, как ни странно, письмо оказалось коротким: «Оракул желает видеть наследницу». Все. Больше там ничего не было.
Многочисленные дальние родственники рода Алой розы и те, кто не имел к нему никакого отношения, конечно же, были согласны на то, чтобы Агнес увидела Оракула.
Хотела ли она этого? Вряд ли.
Но все же ей пришлось войти в темную, роскошно обставленную комнату в стиле барокко — ту комнату, в которую прежде никто не входил. Ведь известно, что в каждом знатном доме обязательно должна находиться пустая, богато украшенная комната — дань Оракулу. Это была его территория в каждом из домов.
И Оракул уже находился там. Его лица не было видно — лишь мощную и высокую фигуру в черно-золотом плаще.
— Зачем вы желали меня видеть? — спросила Агнес.
— Меня многие желают видеть, — уклонился от ответа Оракул. — А ты должна радоваться, что я обратил внимания именно на тебя. Мое время дорого, видишь ли.
— Но я должна знать. — Темноволосая говорила уверенно, и Оракул отметил про себя, что она уже стала красавицей — длинные черные волосы пышной волной опускались вниз, а церемониальное красное платье подчеркивало аристократическую красоту ее лица.
— Маленькая девочка интересуется замыслами Великого Оракула? — усмехнулся тот, поглядывая на Агнес.
— Я уже не маленькая и сама могу решать, какие вопросы вам задавать и считать ли вас великим, — парировала она. — Мне уже исполнилось двенадцать лет!
— А ты смела, — заметил Оракул и продолжил: — Я мог бы оскорбиться. Неужели ты не знаешь, что нельзя злить Великого Оракула?
— Лицемерить только из-за того, что вы могущественны, я не буду
— Надо же. Сотни королей, полководцев и мудрецов боялись меня, а девочка — нет, — произнес тот. — Что же, если ты действительно хочешь узнать, для чего я решил увидеть тебя, я отвечу. Все же редко мне удается видеть тех, кто дерзит мне. Хотя потом их уже никто не видит.
— Вы ошибаетесь, если думаете, что добьетесь уважения страхом, — ответила Агнес. — Я не боюсь вас! И что вы мне сделаете?
— Да, — согласился неизвестно с чем Оракул. — Видя тебя, я уже предчувствую, что намечается действительно интересная игра. А для меня, того, кто живет долго и обладает достаточным могуществом, единственным увлечением остается наблюдать за пешками на моей доске. Но я в своей игре — не король и даже не ферзь. Я — управляющий судьбой всех, даже игроков, которые считают себя могучими. Ха! — воскликнул он и продолжил: — Я люблю менять элементы в чужих судьбах, перестраивая их так, чтобы можно было читать, словно книгу, управляя ими и выбирая, что произойдёт дальше. Я, ВеликийОракул, посылаю самые разные события в судьбы людей, ведь моим единственным развлечением и остается смотреть за тем, что будет с ними дальше.
— Но для вас это — лишь развлечение, а для остальных? Неужели вы разбрасываетесь судьбами, как пешками?
— Оракул может все, — ответил он и растаял черным дымом, появившись в тот же миг прямо за спиной девочки, и продолжил: — И я серьезно накажу тех, кто помешает мне построить интересную игру своим отказом подчиниться мне.
Он снова исчез и уже оказался в кресле, держа в руках шахматную доску с фигурами — черными и белыми.
— О да., - прошептал он. — Скоро пройдут все годы скуки, и начнется история, такая же увлекательная, как книга. Такая же зрелищная, как фильм… А в главной роли будешь ты.
— Я? — удивившись, спросила Агнес и добавила: — Я буду поступать лишь так, как хочу, и вы мне не указ.
Но он не обратил на нее никакого внимания, продолжив жонглировать шахматными фигурками и наговаривая:
— Великий Оракул задумает интересную игру. Все герои станут лишь пешками в моих руках, города — лишь меняющимися сценами, а годы — лишь секундами в этой истории. Я стану сценаристом жизни многих людей, стану постановщиком шоу, которое сам и буду смотреть…
— Это эгоистично! — воскликнула девочка, и Оракул наконец обратил внимание на нее.
— Но вся история, весь ее ход, и то, получу ли я удовольствие от ее просмотра, зависит лишь от тебя. Ты — та блистательная злодейка, управляющая теми, кто добровольно станет твоими рабами и использующая людей как пешек, чтобы добиться своей цели, а потом отбрасывающая их как ненужный мусор. Ты — покорительница городов, та, кто уничтожила миллионы людей, чтобы завладеть той властью, какой я любезно поделюсь с тобой. Ты — легенда, о которой будут помнить всегда. Безжалостная и прекрасная.
Он захлопнул шахматную доску, и фигуры посыпались по полу.
— Я определил тебя на главную роль, — продолжил Оракул. — И ты должна сделать так, чтобы это шоу мне понравилось. Подними фигурки, и я сделаю тебя могущественной. Я сделаю тебя ферзем в той игре, которую я задумал наблюдать.
Но девочка не была согласна.
— Вы меня спросили? — воскликнула она. — Вы, Великий Оракул, хотите того, чтобы все играли лишь те роли, какие дадите вы им? А что, если кто- то не согласен?
— Что это? — усмехнулся Оракул. — Обычная гордость, или… Или то, почему я присмотрел именно тебя для роли ослепительной злодейки? Нет, ты сделаешь так, как я захочу.
— Вам легко говорить, —
