день не покидало ощущение, что ему всё равно. Он лишь жалел, что не смог наградить тебя лично.
— Да уж…
— Проблема в том, что Рогнер — его первый советник и правая рука. Он контролирует всё окружение. Ему всегда удастся выйти сухим из воды.
— Это всё моя вина, — вздохнул я. — Нажил врагов, напортачив с Ганнером…
— Нет, Эйдан, — возразил папа. — Я уже говорил и повторю снова: ты ни в чём не виноват.
— Виноват, и ты это знаешь.
— Послушай, сын, — наклонившись вперёд, сказал он. — Конфликта с Бьердами нельзя было избежать. Просто я не рассчитывал, что всё начнётся так скоро и… с тебя. Видно, сама судьба распорядилась, чтобы ваши пути с Ганнером пересеклись.
— О чём ты?
— Бьерд, Хофрод, Холебнеф, Сигисвулт, Йелнан, — произнёс он. — Пять великих Домов, чьи богатства не ступают королевской казне. Пять древних родов, которым принадлежит едва ли не половина Оикхелда. В последние годы для них настали времена застоя. Другие благородные семьи, даже не имеющие статуса Дома, начинают откусывать всё больший кусок от их пирога.
— Мастер Талваг не раз говорил об этом, — кивнул я. — Но причём здесь наш Дом? Мы никогда не переходили им дорогу.
— Бьерды и Холебнефы теряют больше всех, а возможностей для роста у них всё меньше. Они стремятся укрепить позиции и расширить сферы влияния любыми доступными средствами. На сегодня простейшим выходом из этой ситуации будет…
— Война, — закончил за него я.
— Именно, сын. Насколько мне известно, Верховный маг, Адам Холебнеф, и Рогнер уже убедили Фридолина в необходимости военного похода. Все советники и большинство Домов их поддержали.
— Они займут приграничные территории, — понял я. — С кем они собираются воевать? С Вотрийтаном?
— Кьювен опасается, что всё начнётся с его земель. Через него королевство Юви ведёт активную торговлю, поставляет много товаров и ресурсов. Всё это перейдёт в руки зачинщиков войны, а сам он останется ни с чем.
— А Эхоан?
— Не знаю, Эйдан, — покачал головой папа. — Если тронут Эхоан, то может вмешаться Клинкарак.
— Значит, следующим будет Вотрийтан.
— И мы обязаны будем отправить на войну всех солдат, что у нас есть, — вздохнул он. — Как ни крути, нас в любом случае ждёт поражение. Если мы поддержим Вотрийтан, нас уничтожат. Если же поддержим Оикхелд, то потеряем людей, а Бьерды определённо воспользуются моментом и укажут королю на нашу слабость.
— Хочешь сказать, они могут забрать наши земли? — похолодел я.
— Не только земли, — ответил папа. — Наш Дом ещё слишком молод. Найдутся те, кто скажет, что мы получили свои привилегии и титулы незаслуженно. Мы рискуем лишиться всего.
— Почему мы никогда не обсуждали это с тобой? — возмутился я. — Почему ты говоришь это только сейчас?
— Потому что, как и ты, я когда-то был молод, — сказал он. — Я знаю, каково просыпаться каждый день с одними и теми же гнетущими мыслями. Я не желал тебе своей судьбы, Эйдан. Хотел, чтобы ты успел насладиться беззаботной юностью, не омрачённой тенью грядущих испытаний. Честно говоря, я не знаю, что мне делать.
— Ох, пап…
Я поднялся с кресла и сел рядом, положив руку ему на плечо. Этот простой жест был полон невысказанной поддержки и понимания. Мы сидели молча, глядя перед собой, объединённые общей тревогой и решимостью.
Глава 31
Посетив банк, я удостоверился, что пятнадцать тысяч турнирных золотых уже поступили на мой счёт. Там же я распорядился перевести тринадцать тысяч на счёт папы. Когда я сообщил ему об этом, он поворчал для вида, но принял новость с благодарностью — семье деньги пригодятся.
На следующий день пришло время прощаться.
— Что собираешься делать с оставшейся частью? — спросил папа.
— Попросил банковского служащего подыскать дом в верхней части Гилима, — ответил я и добавил: — Небольшой и недорогой.
— Всё же решил обжиться в столице?
— Раз появились средства, лишним не будет.
Папа понимающе кивнул:
— Хочешь поселить там беспризорников?
— Пусть живут и присматривают за всем.
— Могу оставить слуг.
— Не нужно, они справятся сами.
— Ну раз решил, то пусть так и будет.
— Попрощаюсь с мамой.
Мама возилась у багажа, старательно делая вид, что совсем не волнуется.
— Как тебе эволиски? — спросил я, подойдя ближе. — Не страшно лететь?
Она посмотрела на меня, и по этому взгляду я понял, что её сейчас терзают совсем другие мысли.
— Со мной всё будет…
— Я слышала это уже тысячу раз, — перебила она меня, поспешно смахнув выступившие слёзы. — То монстр, то медальон, то турнир… Что ещё должно случиться, чтобы ты посмотрел правде в глаза?
— Какой правде?
— Тебе здесь убьют, — срывающимся голосом произнесла она и, вопреки всем стараниям, всхлипнула.
Я притянул маму в свои объятия. Её плечи вздрагивали от рыданий, но постепенно, под моими успокаивающими прикосновениями, она начала затихать.
— Ты мог бы вернуться домой, — негромко сказала она. — В этом нет ничего позорного.
— Если всегда бегать от трудностей, то никогда не достигнешь целей и не станешь сильнее. Мне нужно быть здесь.
— Сынок…
— Тем более до лета осталось совсем чуть-чуть. Сдам экзамены и сразу отправлюсь домой на каникулы.
— Пообещай не влезать в неприятности.
— Никаких глупостей, мам.
— Пообещай.
— Обещаю, что буду принимать взвешенные и обдуманные решения.
— Ты у меня совсем взрослый стал, — сказала она, поправив мои волосы.
— Господин Лэвалт, всё готово к отлёту, — раздался голос Емриса.
— Ну всё мам, вам пора.
Она кивнула, поцеловала меня в щёку и через минуту забралась по лестнице в седло на спине эволиска. Папа и Емрис тоже подошли попрощаться.
— Почаще заглядывай к Брунасу, — напутствовал Емрис, хлопая меня по плечу. — Он хороший боец.
— Хорошо, — улыбнулся я.
— Удачи, сын. — Папа крепко обнял меня и добавил: — Если нужна будет помощь, обратись к Кьювену. Он не откажет.
Все заняли свои места, и эволиск расправил свои могучие крылья, поднимая в воздух клубы пыли. Мощными взмахами он оторвался от земли, набирая высоту.
Вернувшись в академию, я поднялся в своё крыло и зашёл в гостиную. К
