за колено, потом за стену. Он помог мне зайти в помещение и запер двери секунд за сорок-пятьдесят до того, как к балку приблизилось волки.
Он помог мне усесться у окна, а потом заскочил на нары, оттянул отогнутую жесть и начал заделывать обратно дыру в потолке и восстанавливать герметичность крыши.
По нашему плану мы должны были этим заниматься вместе, но моя нога так жутко болела, что опираться на нее мог с большим трудом.
А я «одноногий», был бы ему скорее помехой, чем полезным помощником.
Латкин справился с задачей безукоризненно. В помещении балка царил ужасный беспорядок везде валялись поленья и вещи.
Я попробовал найти взглядом мешок с золотом и бритву, но их нигде не было видно. Моя дубинка, так же как и винтовка осталась снаружи. Сейчас она была бесполезна, патронов все равно нет
Но потом я должен обязательно ее подобрать. Вряд ли волки ею заинтересуются, скорее наоборот обойдут — запах пороха отпугивает зверей.
Я выглянул в окно. Снег снова валил крупными хлопьями. Если так пойдет, то до утра нас занесет н честверть высоты балка.
Голодная стая уже ходила под стенами, я видел только их хвосты и холки. Мы слышали звуки волчьей возни, стычек, короткое рычание. Мне даже не хотелось думать о том, что происходило снаружи.
— Ну что там у тебя с ногой? Давай, снимай ботинок посмотрим. Прокусил? Это из-за меня, получается.
— Нет, вроде не прокусил, просто, как будто танковой гусеницей переехали.
— Кстати, спасибо. Ты мне снова жизнь спас. Если бы не ты, то давно бы стал пудингом для этих тварей.
— Скорее уж котлетой из рубленного мяса. Обращайся, если что, — процедил я сквозь зубы, когда снимал ботинок.
Нога в стопе пульсировала и начала синеть. Не самое приятное ощущение, тем более, что я знал, что завтра станет еще хуже нужно время, чтобы она зажила и восстановилась
Осторожно ощупав пальцы, подъем и пятку я убедился, перелома нет.
Спасибо лично Семягину за бронированным трековым туристическим ботинкам, которые мне дал Александр Иванович, перед побегом из лагеря геологов.
На внешной поверхости остались глубокие царапины от волчьих клыков.
Одновременно с этим Андрей растапливал печь, балок успел основательно промерзнуть и нам нужно было поскорее прогреть помещение.
Наши, разгоряченные битвой с волками, тела стали быстро остывать без движения.
— Ну на первый взгляд жить будешь, переломов и прокусов нет — Латкин присел на корточки и осмотрел мою стопу не прикасаясь к моей ноге, — послушай, Илюха, тебе повезло. Просто бешенная компрессия. Я читал, что у волков сила сжатия равна полутонне на квадратный сантиметр. Ты — везунчик.
— Да. Согласен.
— Сейчас разогрею воды из позавчерашнего снега. Нам надо бы умыться, а то мы с тобой на каких-то мясников или даже живодеров. Видели бы сейчас меня мои интеллигентные друзья-диссиденты из Москвы.
— Да какие они тебе друзья.
— Сам же рассказывал про то чучело из Ташкентской пересыльной тюрьмы.
— Да-не, это я иронизирую. Знаешь, мне кажется, что твоя мечта о том, что я выйду отсюда другим человеком потихоньку сбывается.
— Да, ладно? Ты серьезно? Я думаю, что ты мне просто хочешь польстить, сколько не отмывай, а черного кобеля не отмоешь до бела.
— Не ну а что? Я с некоторыми по пять шесть лет знаком, а мне никто ни передачи, ни посылки не прислал. На суд никто из них не пришел. Им бы ничего за это не было. Они и так все поголовно у КГБшников на карандаш взяты были. Так что так себе друзья и подруги. Не то, что ты.
Мне было довольно хреново, но я старался не показывать вида соседу. Поэтому я нашел в себе силы поддержать беседу.
— А что я?
— Так говорю же, что ты меня спас два раза. Сейчас я разберу нары и помогу тебе прилечь. Что-то ты бледный. Главное, чтобы ты не заболел.
Сосед продолжал наводить порядок в помещении.
Первым делом он поставил мои нары на место и помог мне прилечь.
— Тебя не зацепило?
Латкин тоже был в крови поэтому не совсем было понятно пострадал ли он во время атаки стаи.
— Ну так, терпимо, — он показал разорванный рукав и царапины на предплечье.
— Нужно обработать, подай мне мой рюкзак, у меня должен быть иод.
Он сначала недоверчиво покосился на меня, потом посмотрел на мой рюкзак, потом взял его и поднес ко мне.
Порывшись в аптечке, я достал небольшой флакончик йода, чистый носовой платок вместе ваты и протянул их Андрею.
Он взял флакончик как-то неуклюже и попробовал взболтнуть.
— Я сейчас все тут разберу, приведу в порядок потом обработаю рану.
— Совсем того? — возмутился я, — нагноения захотел?
— А от бешенства йод помогает? — внезапно захотел похохмить Латкин, — стану, как оборотень.
— Ты этим не шути, это страшная болезнь. Бешенство смертельное для человека заболевание, вызываемое вирусом. Бывает, что и через слюну передается. Вообще не каждый укус бешеного волка или собаки заразен, но если заразиться, то кирдык.
— Да, я слышал про сорок уколов.
— Больше всего дети в деревнях страдают почти половина не выживает, если их кусают собаки, лисы или волки. Еще кошки и крысы. Инкубационный период бешенства составляет от десяти дней до трех месяцев.
— Что это значит?
— Что можешь чувствовать себя нормально, а через три месяца понеслась: общее недомогание, повышенная потливость, высокая температура, сухость во рту, снижение аппетита, чувство стеснения в груди.
— И что дальше?
— Знаешь, как раньше бешенство называли?
— Нет. Как?
— Другое название бешенства — гидрофобия, это когда при попытке выпить воды или даже при виде и мысли о воде человека начинает мутить, сплошное тошнилово. Вообщем, больной ни есть, ни пить не может. От этого обезвоживание идет, худеет, как скелет. А потом паралич наступает, а следом смерть. Легкие и сердце отказывают.
Это все я слышал в больничке в Поселке, когда ждал Алену после отравления Гибаряна клофелином. Было бы «забавно», если бы я рассказывал все это человеку, подославшему журналистку с таблетками к моему другу.
Лицо Латкина сделалось хмурым.
— Так вроде не бешеные волки были. Что пугаешь?
— Я не пугаю, просто обработай раны сейчас. По внешнему виду животного определить болеет оно бешенством или нет не всегда возможно. Вообще, если они так близко к балку подошли, это уже говорит
