фальшь. Это фальшь.
Снова и снова я прокручивала в голове эти два слова. И когда слезы прекратились, когда мои волосы и тело были чистыми, я выключила воду и взяла с полки белое полотенце.
Оцепенение разлилось по моим венам, пока я расчесывала волосы, не в силах разглядеть свое лицо, потому что зеркало запотело.
Это фальшь.
Это была ложь. И я совершила ужасную ошибку, приняв её за реальность.
Ирония была удушающей. Единственный человек в Куинси, который знал правду, был тем, кто поверил в эту ложь.
На глаза снова навернулись слезы, но я сморгнула их, проглотив комок в горле. Расправив плечи, высоко подняв подбородок и обернув тело полотенцем, я открыла дверь ванной.
Джаспер стоял посреди гостиной, скрестив руки на широкой груди и широко расставив ноги. Его взгляд был прикован к двери ванной, как будто он стоял на этом самом месте все то время, пока я принимала душ.
Три метра между нами могли бы сойти за пропасть до самого ядра земли.
— Ты получил работу?
Мой голос даже не дрогнул. Ай да я.
— Он сделал мне предложение.
— И ты не принял его?
— Пока нет. Но, наверное, приму.
Тогда он уйдет.
Вот дерьмо. У меня начало щипать в носу. Слезы навернулись еще сильнее, и, проклятье, я не хотела, чтобы Джаспер видел, как я плачу. Я огляделась в поисках места, где можно спрятаться. Вот только в этой гребаной хижине не хватало стен или дверей.
Мне пришлось бы пройти мимо Джаспера, чтобы попасть в кабинет или на веранду. Поскольку я сомневалась, что он позволит мне снова запереться в ванной, я направилась на кухню, минуя остров, и на этот раз хлопнула входной дверью.
Пока я была в душе, тучи рассеялись. На улице было еще светло, и затянутое тучами небо заставляло краски вокруг домика-шалаша переливаться. Вечнозеленые ветви и трава, оплетающая их коричневые стволы, практически светились зеленым. Дождь моросил непрерывным потоком, пропитывая деревья насквозь. Грязь, гравий и сосновые иголки впились в мои босые ноги, когда я сошла со ступенек крыльца на лесную подстилку.
За домом была небольшая полянка среди деревьев. Она была не очень большой, но ее было достаточно, чтобы, если вытянуть шею, можно было увидеть звезды.
Звезды еще не взошли. На небе не было крошечных искорок, которые могли бы вселить в меня надежду. Но я все равно подняла голову к серым облакам, позволяя каплям воды упасть мне на лицо.
Это фальшь, Элоиза.
Почему было так трудно слушать и голову и сердце?
— Что, черт возьми, ты делаешь?
Голос Джаспера был едва слышен на фоне раскатов грома.
И все же я услышала его. И проигнорировала.
Пока в один момент на моем лице не появились капли, а в другой — дождь прекратился. Я открыла глаза, мои ресницы отяжелели от воды. И посмотрела в глаза Джасперу.
Мое сердце колотилось. Наше дыхание смешалось. Я утонула в его темном взгляде, в то время как его руки обхватили мой подбородок. Затем его рот накрыл мой, а язык жадно проник внутрь. Стон, вырвавшийся из его груди, эхом отозвался в моих костях.
Наши губы неистово двигались, когда мы прильнули друг к другу, языки слились в дуэли. Он лизал и посасывал, поглощая меня целиком. И все, что он вложил в этот обжигающий поцелуй, я тут же ответила ему тем же. Я была громом для его молний.
Мы были бурей.
Двумя душами, заблудившимися под проливным дождем.
Джаспер целовал меня до тех пор, пока у меня не перехватило дыхание, а сердце не забилось быстрее. Затем он отстранился, снова заглядывая мне в глаза.
— Элоиза.
Только мое имя. Что-то внутри меня сломалось. Мне так надоело притворяться. Я так устала заботиться об этом человеке и ни черта о нем не знать.
— Я хочу быть твоим другом, — его лучшим другом. Не Фостер. Я. — Я хочу, чтобы ты поговорил со мной. Или попытался.
Страдание во взгляде Джаспера сжало мне сердце. Он посмотрел на меня так, словно я просила у него всего мира.
Может, так оно и было.
— Я хочу знать тебя лучше, чем кто-либо другой.
Его руки коснулись моего лица, ладони отводили капли дождя и гладили мои мокрые волосы.
— Чего еще ты хочешь?
Я хочу, чтобы всё было по-настоящему.
Но это было не так.
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
Он не колебался. Он снова накрыл мой рот своим, его язык скользнул по моей нижней губе.
Я застонала, прижавшись своим языком к его, как он меня учил. Стон, вырвавшийся из его горла, стал моей наградой.
Джаспер поднял меня с земли, подождал, пока мои руки обхватят его плечи, и только потом понёс меня внутрь дома.
Затем он сорвал с меня полотенце.
И использовал его, чтобы смыть грязь с моих ног.
16. ДЖАСПЕР
Полотенце Элоизы валялось на кухонном полу, когда она поднималась по лестнице, демонстрируя каждый сантиметр своего обнаженного великолепного тела.
У этой женщины был невидимый поводок.
Куда бы она ни шла, я охотно следовал за ней.
Блять, как же я скучал по ней.
Так сильно, что я перестал двигаться, мне нужно было время, чтобы рассмотреть её. Гладкая кожа. Эти изящные изгибы. Ее шоколадные волосы и мягкие губы. Рот, который я любил целовать.
Она заметила, что я не иду за ней, и оглянулась через плечо. Эти ослепительно голубые глаза были такими же штормовыми, как погода. Разочарование. Вожделение. Поражение.
Наша реальность была неизбежна. Она висела над нашими головами, как гроза.
Элоиза протянула руку.
Я взял её.
Мы проигнорируем эту реальность ещё одну ночь.
В тот момент, когда мы добрались до лофта, она легла на кровать, ее мокрые волосы разметались по подушкам. Ее взгляд был прикован ко мне, пока я раздевался, бросая одежду в кучу рядом со сброшенной обувью.
Затем я забрался на постель, устроился сверху и, не теряя ни минуты, вошёл в ее влажное влагалище. И впервые за много дней я смог дышать.
Она простонала, и этот звук стал музыкой экстаза для моих ушей. Ее ноги обвились вокруг меня, и я крепко обнял ее, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи, чтобы вдохнуть аромат ванили, специй и земли.
Элоиза.
Она разрушила меня. В какой-то момент она разрушила меня для любой другой женщины.
Возможно, это должно было меня обеспокоить.
Мы двигались в тандеме, как опытные любовники, у которых были годы, а не месяцы, чтобы изучить слабости друг
