на ощупь рукой по днищу кровати, он нащупал некий предмет, приклеенный к нему изолентой. Лев тщательно прощупал находку, потом удовлетворенно кивнул, встал с пола, снял перчатки и спустился в холл.
– Все, твое «боевое дежурство» закончилось, – сказал он Лоскутову. – Где, говоришь, надо искать вашего садовника – в парке? Что ж, пойду поищу.
– Вы говорили, у вас еще одна просьба будет, – напомнил охранник. – Что за просьба?
– Да, есть одно дело. И это будет посложнее, чем в холле сидеть. Понимаешь, мне бы хотелось, чтобы ты эту ночь переночевал здесь, в поместье. Это можно устроить?
– Ну, в общем, можно… – протянул Максим. – Иногда, когда у них гости допоздна сидят, я остаюсь. Но сегодня гостей вроде не намечается… Знаете, как сделаем? Я скажу, что у меня машина не завелась.
– Сделаешь то же самое, что кто-то делал с машиной генерала? – усмехнулся Лев.
– Ну да. Эдик вряд ли кинется на ночь глядя мне поломку чинить, он поздно ночью работать не любит. Так что я здесь, в дежурке, и переночую.
– Меня бы это очень устроило, – сказал Гуров.
Глава 21
Садовника Олега Янаева сыщик обнаружил за домом – тот высаживал на клумбе луковицы каких-то цветов.
– Здравствуй, Олег, – произнес он, подойдя.
Садовник медленно обернулся. Это был человек среднего роста, неприметной наружности. На вид ему было около сорока, но Гуров решил, что садовник выглядит старше своих лет. Он, казалось, нисколько не удивился появлению незнакомого человека, не испугался, не обнаружил никакого волнения. Молча сидел на корточках, смотрел на Гурова снизу вверх и ждал, что тот скажет.
– Меня зовут Лев Иванович, я – полковник полиции, – представился Гуров. – Хотел бы задать тебе несколько вопросов. Может, пройдем в дом, там поговорим?
– Можно и в дом, конечно, – кивнул садовник. – Только у меня земли на ногах много, грязи в дом натащу, Аньке потом убирать. Может, здесь поговорим? Ведь это недолго, наверное? А то у меня работа недоделана.
– Можно и здесь, – согласился Лев. – Скажи, ты ведь знал вашего управляющего Сергея Красовского? Какие у вас с ним были отношения?
И начал задавать Янаеву те же самые вопросы, которые задавал охраннику и водителю. Надо признать, в ответы садовника он вслушивался не очень внимательно. Его больше интересовала сама манера отвечать, присущая собеседнику, его реакция на те или иные вопросы. Однако ничего интересного ему подметить не удалось. Кроме, пожалуй, одного обстоятельства: удивительного бесстрастия Олега Янаева, полного спокойствия при разговоре об убийстве.
Вопросы об управляющем шли своим чередом, и вдруг Гуров задал вопрос совсем другого рода:
– Скажи, а землю ты чем копаешь? Лопатой?
– Нет, зачем лопатой? – ответил садовник. – Культиватор есть.
– А кусторез имеется?
– Да, тоже есть.
– И газонокосилка?
– Обязательно. Как же мне без нее? А почему вы спрашиваете?
– Но ведь эта техника иногда выходит из строя, верно? Кто же ее тогда чинит? Ведь у вас в хозяйстве механика нет.
Прежде чем ответить на этот простой вопрос, Олег Янаев сделал крохотную паузу. Совсем крохотную, но Гуров ее отметил. В первый раз за время их беседы садовник выказал затруднение.
– Сам я и чиню, – ответил он все так же спокойно и размеренно. – Если поломка несложная, конечно. Если сложная, тогда прошу Эдуарда, чтобы починил. Эдуард – это наш водитель. Он в любой технике разбирается.
– Ну а если и Эдуард не может помочь?
– Тогда делать нечего, тогда в город везем.
– И часто возите? Сколько раз за последний год возили?
И снова было промедление с ответом.
– Да ни разу не возили, – признался наконец садовник. – Не ломалось ничего по серьезному.
– А живешь ты, значит, здесь, в поместье? – продолжал расспрашивать Гуров. – И питаешься здесь?
И последовала новая серия вопросов – на этот раз касающихся быта усадьбы, жизни ее обитателей. И снова среди этих невинных вопросов Лев вдруг задал такой:
– А скажи, ты ведь много времени проводишь в парке, верно?
– Да я почти все время здесь, – отвечал Янаев. – Если только дождь не льет.
– Ты, случайно, не видел, чтобы кто-то что-нибудь здесь закапывал? Землю зачем-то рыл? Допустим, тот же покойный Красовский?
И снова садовник помедлил с ответом. Потом сказал:
– А пожалуй, тут вы правы, что поинтересовались. Было такое дело. Незадолго до того, как Сергей Борисович погиб, он зачем-то землю копал. Вон там, в северном углу. Если хотите, могу это место показать.
– Нет, не нужно, – ответил Гуров. – Мне был интересен сам факт. А скажи, ты наверняка много общаешься с Максимом, с Эдуардом, с Аней?
– Нет, зачем мне с ними общаться? – ответил Янаев. – С Анькой парой слов перемолвлюсь, и хватит. Я человек необщительный.
– Да, я это заметил. Наверное, и с хозяевами не так часто разговариваешь? С Ольгой Анатольевной, с Ильей, с генералом?
– Совсем редко. Только если Ольга Анатольевна мне указания дает, какие цветы посадить, какую клумбу где разбить.
– Что ж, я все понял, – кивнул Лев. – Спасибо тебе за правдивые, честные ответы, – и, развернувшись, двинулся к задней двери дома.
Уходя, он чувствовал спиной взгляд садовника. Но когда, уже возле самого дома, обернулся, увидел, что Олег Янаев на него вовсе не смотрит – садовник опять сидел на корточках и возился с луковицами.
Неожиданно Лев передумал и в дом заходить не стал. Вместо этого обогнул здание и вышел к гаражу. Дверь была все так же открыта, внутри горел свет. Войдя, он увидел водителя, склонившегося над капотом старенькой «Нивы». Рядом стояла новенькая «Тойота».
– Здравствуй, Эдуард! – сказал Гуров. – Что, свою старушку чинишь?
Увидев его, водитель улыбнулся:
– Здравствуйте, Лев Иванович! Да, это я собственный автопарк латаю. А как вы себя чувствуете после той стрельбы? Вас не ранило?
– Нет, все пули мимо пролетели, – покачал головой Лев. – А машине генеральской, видно, крепко досталось – я вижу, вы ее в ремонт отправили.
– Нет, не в ремонт, – ответил Мягков. – Вообще списали. Как не подлежащую восстановлению. Вы бы видели, во что там кузов превратился! Сплошное решето! Вот, теперь на этом «японце» езжу, – указал он на новую машину. – А мне Максим сказал:
