напасть физически, но Властилион и подойти не дал.
Оттолкнул и уронил на пол. Навис сверху и наступил на пальцы.
— Ты будешь послушной?
Он приходил каждый день и задавал один и тот же вопрос.
Воображения у него навалом — он будил её поджигая балдахин или заставляя кровать прыгать на месте. Иногда просто хватал и стаскивал на пол, как шкодливую кошку. Он чего-то ждал, а Лена лишь жалко кивала и надеялась, что он прекратит.
Синяки под глазами, даже волосы стали выпадать, розовыми линиями украшая белую постель. Следы на теле — от фиолетовых до темно-розовых. Лена заметно похудела.
Но старалась держать себя в форме, когда поняла, что ничего не меняется. Порой не спала всю ночь, чтобы дождаться Властилиона, но тогда он не приходил. Будто знал, что она ждет. Лена ненавидела его каждой частью своего тела и скрипела зубами от того, что не может ему ответить.
Для магии необязательно говорить вслух.
Но если её отняли — то что же делать? Лена тренировалась пока не валилась от усталости. Смотрела на свои руки и вспоминала все то, что учила. Но ни искры, ни дуновения ветра — лишь пустота. Стала физически нагружать тело, чтобы не превратиться в грушу для битья. Отжималась, бегала на месте, приседала — все, что знала.
И мечтала, когда же появится лазейка для побега.
* * *
После ритуала издевательств Властилион ушел, довольный её кивком после очередного:
— Ты будешь послушной?
После него забежали слуги, быстро убирая разломленный таз, а Лене на кровать кинули новую ночнушку — эта в некоторых местах была порвана. Чудом она оставалась в себе, хотя прошедшие дни казались месяцами. Властилион не выглядел удовлетворенным и будет приходить дальше.
Чего он ждет? Истерики? Слез? Агрессии? Он их видел. А спросить Лена не могла, лишь порой смотрела на него серьезно и стараясь не выглядеть умоляющие. Молить его она не будет, но спросить — а чего от нее хотят то? — хотелось.
Ведь он единственный разговаривал с ней.
Он и Виктор из сна.
Больше никого.
Если это план, чтобы сломить её волю, то получается неплохо. Лена и до этого с трудом переносила Властилиона, только перестала его боятся, а тут надо начинать сначала… У него развязаны руки, но он чего-то добивается и ждет. Все внутри сжималось в тугой узел от мысли, что он задумал дальше. И эти дурацкие пробуждения и швыряния в стены — лишь цветочки.
Обед — снова фрукты, хлеб и вяленое мясо. Лена ест спокойно, хотя организм уже привык к изыскам, поэтому протестует. С трудом пережевывая кусом мяса Лена замечает, что дверь осталась приоткрыта.
Сначала она моргнула. Не поверила. Слуги были очень осторожны, и она всегда слышала, как звенят замки после их ухода.
Лена встала и подошла к двери. Из нее вырывался слабый луч света — оранжевый, как от огня. Коснулась ручки и нерешительно замерла.
А вдруг это трюк? Проверка? Ловушка?
Она легко могла представить, как открывает дверь и видит ухмылку Властилиона, а следом получает огненным шаром в лицо. Пальцы задрожали, но она потянула ручку на себя, решив, что терять все равно нечего.
На удивление ей открылся пустой коридор. Такой же, как в её дворце, только с темно-синими коврами и отсутствием окон. Точнее, они были спрятаны за ставнями или плотными шторами, сливающимися с темными стенами. Лишь несколько факелов освещали путь. Лена вдохнула полной грудью — зато воздух тут был свежий, а не спертый, как у нее. Они точно не в подземелье. Её своеобразная тюрьма продолжала удивлять.
Лена быстро просеменила к одной из штор и с трудом её приоткрыла — их будто бы наглухо приклеили к полу и стенам. Мельком увидела звезды, коснулась стекла, а потом упала от резкой боли — линии на руках и шее сжались.
И если на руках было терпимо, то шея запульсировала как от удушья. Лена отползла от окна и боль мигом пропала.
Этого следовало ожидать — её путы не дадут сбежать. Даже если найдет тайную дверь или сможет разбить окно — тщетно. Эти штуки помешают, если не убьют. Даже в глазах потемнело от столь резкой хватки, а на руках вокруг синих линий появились красные следы. Лена собиралась встать, но тут услышала глухой звук, а следом звон. Резко повернулась и увидела в конце коридора одну из служанок. Ту самую, что перепугалась, взглянув на нее.
А сейчас, вся бледная, не обращая внимания на упавший поднос, ринулась к ней.
Лена сжалась, будто ждала удара, но служанка резко остановилась и пыталась отдышаться. Миловидная, каштановые волосы сплетены в опрятный пучок, а на пальцах блестят саморучные украшения. Кольца из глины с маленькими камушками, которые Лена замечала у простого люда в столице.
Служанка присела рядом с ней и осмотрела. Покачала головой, а потом подхватила под руку, помогая встать. Стала вести в комнату. Лена отрицательно замотала головой. Она и не рассчитывала бежать прямо сейчас, но как приятно быть где угодно, лишь бы не в той чертовой комнате! Лена счастливо бы уснула на ковре и плевать, что будет утром.
На её протесты служанка отпустила её, обошла и стала яро жестикулировать руками. Она пыталась что-то донести, но Лена указала на свои уши, а потом на рот служанки.
Я не глухая, говори вслух, хотела донести ей Лена.
Служанка вздохнула и указала на себя. Потом на рот. И показала руками крестик.
Лена пораженно застыла, но служанка подумала, что та её все еще не понимает. Открыла рот на секунду. Этого было достаточно, чтобы Лена увидела отсутствие языка. Нервно сглотнула и полностью подчинилась, давая девушке вернуть себя в спальню. Она закрыла её, снова зазвенели цепи и замки.
Дворец Властилиона хуже тюрьмы. И теперь слуги, которых Лена проклинала за бездействие, стали в её глазах такими же заложниками. Возможно, им даже хуже, чем ей.
Свернувшись калачиком на кровати Лена ожидала очередного ночного кошмара и нервного пробуждения. Но снова звон, приоткрытие двери. И Лена видит, как мелькает рука с дурацкими украшениями и оставляет два яблока.
Кажется, не все потеряно.
Глава 23
Спустя несколько дней Лена узнала как зовут служанку — Лотта. Бедняга не могла говорить, а писать умела лишь свое имя. На ладони Лены провела линии букв, и та поняла лишь с третьего раза — Лотта несколько раз неправильно изобразила первую букву.
Она стала крохотным лучиком света в непроглядной тьме.
Лена засыпала
