Книга Дороги, которые... - Ольга Войлошникова

— Да что с ними не так-то?

Таля соскочила с кровати и забегала по комнате. Плюхнулась обратно.

— Послушай, послушай меня! Когда придёт твой отец — погоди! — не дала она вставить ему слово. — Так вот! Когда придёт твой отец, я — я! — не хочу, чтобы обо мне говорили, что меня купил богатенький мальчик! Ты понял⁈ — она внезапно заревела.

В дверь постучали:

— Таля, у вас всё нормально?

— Да!!!

— Нет! — одновременно с ней ответил Антон. — Лиза, не уходите! Минутку, пожалуйста, — он натянул трусы, рассудив, что в доме терпимости для приличий этого более чем достаточно, и открыл дверь.

Она оглядела их строго и даже придирчиво.

— И что тут у вас?

— Да вот, — Антон протянул ей коробочку, — подарок хотел девушке сделать.

Лиза развернулась, удивлённо поднимая брови:

— Таля?..

— Что? Что — Таля? — ну прямо фабрика слёз.

— Так, Антоха, дай сюда, — Лизавета бесцеремонно сгребла коробочку у него из рук. — Забирай барахло, иди, в столовой оденься, там никого нет — и подожди, понял? А мы тут по-девчачьи побалакаем.

Дверь за ним захлопнулась, провернулся ключ.

Ну зашибись! И что это было?

— А ну, одевайся живее! Напугала парня до икоты! И лицо умой! — староста отошла к окну, открыла коробочку.

А хорошее золото, и камни чистые — свет как играет! Выбирал по каталогу, поди.

Лиза аккуратно прикрыла крышечку длинного футлярчика, села рядом с уже одетой рёвой на кровать.

— Ну, ты чего? Сколько раз мы уж с тобой говорили-переговорили — и вот опять! Было и прошло, быльём поросло! Из-за одного урода всю жизнь себе перекурочивать…

Таля шмыгнула носом и отвернулась к смятым подушкам.

— Не хочу я, чтобы меня покупали. Опять.

Ой-й-й… Пора уже ставку психолога брать с этими девками…

Минут через пятнадцать Лизавета вышла в общую гостиную, села напротив Антона за стол. Она явно не знала с чего начать, нервно тёрла пальцы, крутила надетые по случаю воскресенья кольца — работы-то нет. В смысле — грязной работы. Ну, вы поняли. Кстати, кольца были настоящие, с камнями даже, ни разу не бижутерия.

— Короче, Антоха, ты на неё не обижайся. Испугалась девка, запаниковала. Ты ж знаешь, как Талька сюда попала?

Антон недоуменно пожал плечами.

— Ну, хоть что-то она о себе рассказывала? — в свою очередь удивилась Лиза.

— Как цыгане её украли…

Историю Талэйты он узнал давно. Не в первую их встречу, конечно — во вторую, когда они начали осторожно делиться кусочками своих жизней. Антона тогда аж мороз пробрал.

…Что это был за городок — бог весть! Один из многих городков или даже посёлков, разбросанных по границе Серых Земель. Заезжий табор продавал китайский ширпотреб и всякое, то ли выменянное, то ли спёртое в других таких же посёлках, тощий парень показывал фокусы и глотал огонь, бабы раскладывали карты и обещали снять порчу, а напоследок, уходя из поселения, заглянули в крайний двор и скопом устроили хозяйке «гадание». Мало того, что спёрли три больших головы сыра и ковёр, сохнущий на верёвке, так ещё и утащили двух играющих в садике девчонок.

— Руки у них вонючие были, пахли овчиной, на всю жизнь запомнила, — голос Талэйты стал блёклым, невыразительным. — Затолкали нас в кибитку и рты зажали. Мать из ворот выскочила, кричит, а они ей: «Туда, туда побежали, беги, догонишь!..» Юбка у неё была синяя, джинсовая. В щель между тряпками видно было. И рубашка такая, в клеточку. А лицо забыла, представляешь? Сестрёнку через два дня на жеребёнка сменяли. Она маленькая совсем была, наверное, и того не помнит…

Лиза выслушала историю, словно сверяя со своими данными, покивала:

— А дальше?

Антон смотрел на неё, не понимая.

— Ну, парень, ты даёшь! Не за то же ей срок дали, что она из дому украдена была? Э? — Лиза с изумлением покачала головой. — Ну мужики-и-и… Короче, одиннадцать лет ей стукнуло, табор посчитал, что пора — и решил продать её в бордель где-то на границе с Междуречьем. Решили — продали. Не в курсе, были ли там ещё деньги или какое барахло, но одно знаю точно — хозяин борделя приёмному папаше лично вручил золотые серьги, прямо там, на крыльце заведения… Фу, молодой человек, ну что за слова в приличном месте!

Антон перестал материться и с досадой на себя выдохнул сквозь зубы — ну мог бы, мог бы ведь поинтересоваться!

— Извините.

— М-гм. Видишь, какие у неё… ассоциативные связи, — он потрясённо уставился на Лизу, а она вздохнула, достала из шкафчика чекушку с саламандрой и три маленьких коньячных рюмки. — Что, не ожидал таких слов услышать? Тут, братец мой, расслабляться вообще нельзя, мало ли кто за молодой мордашкой скрывается. Так вот про бл*дюшник этот. Ты, Антоха, сильно кислое лицо-то не делай. Талька сбежала в тот же день. Говорят, воткнула любителю девочек вилку… воткнула, короче. И ушла в окно. Добралась до Большого Базара, прибилась к местной шпанячьей банде. Воровали в основном жратву. Но как-то спёрли не у того человека — или что ценное, я уж не знаю — и тамошняя стража начала за ними охоту. Кого-то взяли. Остатки с Междуречья перебежали сюда, в Белый Ворон, балбесы. С месяц покуролесили — их и повыловили всех. Кого куда, а Тальку к нам прислали.

— Сколько ж ей было? — обескураженно спросил Антон.

— Лет тринадцать тогда. Выхватила десятку общественных работ за мелкое воровство. Картошку по огородам копали да кур таскали, дурачьё, нет бы попроситься в приёмыши.

— Все мы, Лиза, задним умом крепкие, — Антон оглянулся; в дверном проёме прислонившись к косяку стояла Таля. В серёжках! — Кто ж знал, что тут законы такие.

Лиза махнула рукой.

— Ладно, молодо-зелено. Садитесь рядком, хлопнем по маленькой, за ваше счастье. Сегодня я разрешаю.

АЛЬПИЙСКИЕ ЛУГА

Новая Земля, южные отроги Хребта Большого Дракона, 37.04.0055

Денисовский отряд

Утром Лиззи, инспектировавшая соседние валуны на предмет санитарно-гигиенических интересов, вернулась с известием, что «видела кустики!». Ван, важно помогавший Коле готовить завтрак (ну, кто-то же должен мешать эту кашу, правильно?) согласно покивал:

— Так и есть, начинается спуск. Только это не кустики, а деревья. Карликовая берёза, скорее всего. Или сосна.

— Ой, правда?.. Прямо настоящие деревья?.. Девчонки!!! Пошли, что покажу!

Ван усмехнулся, покрутил головой. Забавные.

Дорога, действительно, начала забирать вниз — сперва едва заметно. Потом всё сильнее. К тому же, почти кончился уголь, запасённый у сербов, запас картошки уполовинился, да и консервов стало заметно меньше. Лошадки, тянущие фургон, бежали веселее, и Коле частенько приходилось пользоваться тормозом, чтоб не шибко под гору разгоняться.

Иногда погода стремительно менялась, с гор опускались серые холодные облака, оседающие на всём мелкими капельками. Одежда становилась сырой, а воздух — промозглым. Пахло осенью.

Три дня шёл дождь, дороги стали скользкими и местами ужасно раскисшими, так что лошади еле ползли. Сок втайне психовал, что отряд теряет драгоценные дни, но поделать ничего не мог.

Так или иначе, кусок высокогорных лугов наконец закончился.

Теперь картинка словно отматывалась в обратную сторону. Сперва начали появляться пятна карликовых берёз, постепенно сменившихся настоящими кустами. Через пару дней пошли и деревья — поначалу изредка, потом небольшими группками, а потом и рощицами. Южных неженок здесь, конечно уже не встречалось. Из деревьев Марина уверенно узнала дуб и каштан. Высокие, похожие на серые столбы деревья с широкими листьями оказались буками. Стало попадаться много не особо пуганой живности: олени, зайцы, самые разные птицы, даже лисы! Однажды Сок показал ей гнездо маленьких осенних зайчат, спрятанное под кустом. Маринка умилилась, но трогать не стала — вдруг мать не подойдёт потом?

Всё было ещё зелёное, зрелой зеленью позднего лета, но по ночам чаще и чаще слышались протяжные крики перелётных птиц. Иногда тянущихся на юг клиньев было так много, что Марине казалось, будто воздух гудит от их крыльев.

Остатки тракта превратились в направление, и скорость их движения опять упала. Ван говорил, что они делают километров по пятьдесят, и для такой дороги это вовсе неплохо, но Коля переживал и в который раз пересчитывал продукты, что-то черкая в своём блокноте.

НЕ ПОРТИМ УДОВОЛЬСТВИЕ

Новая Земля, Белый Ворон, Мраморная каменоломня, конец августа 0055

Антон

На третьей неделе августа каменоломня несколько сбилась со своего