греко-восточную веру. Он был объявлен великим князем и законным наследником империи; все по этому случаю дали новую присягу.
Около конца февраля двор отправился в Москву для коронования императрицы; оно совершилось 25-го апреля. По этому случаю были большие празднества и очень много производств. Де ла Шетарди, между прочим, получил Андреевскую ленту и несколько месяцев после того возвратился во Францию осыпанный подарками.
В начале этого царствования все полагали, что императрица не преминет вступить в тесный союз с Францией; все, по-видимому, клонилось к тому; маркиз де ла Шетарди, по приказанию своего двора, помогал царевне Елизавете деньгами и советами, что много способствовало успеху революции. Ее величество имела весьма основательные причины быть недовольной дворами венским и лондонским; министры их разгадали ее намерения и несколько раз предостерегали правительницу; даже после того, как Елизавета вступила на престол, эти оба двора приказывали своим министрам устроить новый переворот.
Маркиз де ла Шетарди, пока оставался в России, был в величайшей милости; не проходило дня, чтобы он не имел весьма продолжительных совещаний с императрицей; тем не менее скоро все изменилось. Первым к тому шагом были чрезмерные претензии Швеции; Франция поддерживала их сколько могла; остальное довершил граф Бестужев, лишь только уехал де ла Шетарди. Тогда Бестужеву открылся простор; он стал стараться о примирении своего двора с Австрией и ее союзниками и имел в том полный успех. Г. д’Аллион, преемник де ла Шетарди, не сумел тому воспрепятствовать, и английский двор так обласкал канцлера, что все затруднения были устранены.
Вскоре после прибытия двора в Москву, приехал туда граф Саксонский; он отправился из Франции с целью ходатайствовать о герцогстве Курляндском. Выше сего изъяснил я претензии его на это герцогство, но так как русский двор извлекает наибольшую часть своих доходов из этой области, завладев множеством поместий, которые он постарается удержать как можно долее, то намерение графа Саксонского не удалось и он вернулся, не исполнив ничего.
Я забыл сказать выше, что императрица отменила все, сделанное во время регентства; даже те лица, которые были повышены, должны были отказаться от должностей, на которые назначила их великая княгиня; все поместья, пожалованные ею, были конфискованы. Несколько времени спустя, императрица утвердила этих лиц в их прежних должностях, но поместья и пенсии были возвращены только немногим.
Кабинет, учрежденный императрицею Анною, был также уничтожен; ее величество возвратила сенату ту власть, какую он имел при Петре I. Все дела решаются там в последней инстанции и согласно учреждений этого императора. Ее величество должна часто присутствовать в нем лично. Это судилище имело некогда власть наказывать смертною казнию, но Елизавета, дав обет никого не осуждать к смерти в продолжение своего царствования, предоставила себе утверждение приговоров. Таковая ее воля была гласною и сильно увеличила необузданность народа.
* * *
Выше было сказано, что императрица обещала всем, помогавшим ей при революции, что она освободит русскую нацию от притеснения ее иноземцами. Она сдержала свое слово, но господа члены лейб-компании нашли, что этого недостаточно. Они подали прошение, в котором изъявляли желание, чтобы все иноземцы, находившиеся в русской службе, были убиты или, по крайней мере, высланы.
Императрица, не имея возможности согласиться на столь ужасное предложение, старалась умиротворить этих людей, и объявила даже, что берет всех этих иноземцев под свое особое покровительство; однако после отъезда двора в Москву, между народом в Петербурге распространился слух, что войскам, находившимся в этой столице, будет дозволено убивать и грабить всех иноземцев.
Солдаты гвардии, в особенности двух старых, самых дерзких и своевольных полков империи, совершили множество беспорядков; нападали на улицах на попадавшихся им жителей и грабили их; в первый день Пасхи дело зашло еще дальше. Один гвардейский солдат завел на улице спор с гренадером одного из полевых полков, стоявших на квартирах в Петербурге; от слов они дошли до драки; мимо проходил офицер того полка, в котором числился гренадер; к несчастью, это был немец, он хотел разнять их и оттолкнул гвардейца; тот закричал сначала, что его обижали, и позвал своих товарищей, находившихся поблизости; в ту же минуту около них столпилось множество гвардейских солдат; офицер, не имея возможности сопротивляться один целой толпе, ушел в соседний дом, где были собравшись несколько офицеров из иноземцев, не знавших ничего о происходившем на улице; толпа последовала за ним и выломала двери (которые загородили, как только можно было сделать наскоро); они напали на офицеров, которые, чувствуя себя не в силах сопротивляться этим бешеным людям, удалялись из комнаты в комнату до чердаков; их преследовали всюду, некоторым удалось убежать по крышам; другие были настигнуты и избиты; более всего досталось адъютанту фельдмаршала Ласи, по имени Сотрону, и капитану Брауну; несколько дней думали, что они умрут от ран.
Наконец, это смятение было прекращено посланными туда гвардейцами; самых буйных арестовали. Фельдмаршал известил двор об этом беспорядке; но виновные были наказаны довольно слабо, а это до такой степени увеличило дерзость гвардейцев, что, несколько времени спустя, они затеяли восстание в самом лагере.
Чтобы предупредить новые беспорядки, фельдмаршал Ласи велел расставить на всех улицах пикеты полевых войск, и днем и ночью рассылал частые патрули; тем не менее все в Петербурге находились в большом страхе; никто не считал себя безопасным в своем доме, не решались также ходить по вечерам и на улицах поодиночке; и никогда еще все так не заботились, чтобы двери были на запоре днем и ночью. Не подлежит сомнению, что без хороших распоряжений, принятых фельдмаршалом Ласи, беспорядки случались бы чаще.
До некоторой степени можно извинить эту сильную ненависть русского дворянства к иноземцам, так как оно было вынуждено указами Петра I не только изменить большую часть своих старинных привычек, но в царствование Анны все главнейшие должности были отданы иноземцам, которые распоряжались всем по своему усмотрению, и весьма многие из них слишком тяжко давали почувствовать русским власть, бывшую в их руках; они обращались очень высокомерно и с пренебрежением даже с членами самых именитых фамилий.
К этому еще нужно прибавить обещание, данное императрицею при вступлении на престол, что она освободит Россию от иноземной зависимости; по понятиям гвардейцев, это обещание она исполнила не вполне.
Вскоре в Петербурге открыли заговор против особы императрицы. В нем принимал участие маркиз Ботта, бывший министр венгерской королевы. Главные лица, составлявшие заговор, были: Лопухин, обер-кригскомиссар флота, жена его, которая была в связи с графом Левенвольде и с огорчением видела, что любовник ее томился в заточении; Бестужева, невестка канцлера и родная сестра графа Головкина, – она не могла спокойно перенести несчастие брата; подполковник Лопухин, сын обер-кригскомиссара, камергер его имени Лилиенфельд, и жена его с некоторыми другими, менее знатными лицами.
Эти люди говорили в своих собраниях все, что только можно себе представить дурного об императрице, они желали найти кого-нибудь, кто бы предпринял новый переворот и сделали к этому несколько попыток; говорили даже, что они подкупили лакея ее величества, который должен был убить ее; но так как я говорю это только по слухам, то и не могу выдавать всего за правду.
Маркиз Ботта, вызванный из России и посланный к берлинскому двору, был с ними в переписке. Он начал, как уверяют, эту интригу по повелению своего двора, до отъезда своего из Петербурга, и подал заговорщикам надежду, что не только венгерская королева, но и король прусский поддержат это дело; он открыто упоминал о короле во всех своих письмах и уверял, будто его прусское величество очень желал, чтобы императрица была свергнута с престола и его зять и племянник возвращены из ссылки; однако король ничего не знал об этом деле.
Неосторожность подполковника Лопухина была причиною того, что все дело было открыто. Он пил за здоровье молодого императора в компании некоторых других офицеров и отзывался очень дурно о поведении
