ворвался в палатку. Курт лежал на полу, держа в руке злосчастный клинок. В другой руке он держал клочок бумаги. С грохочущим сердцем дракон вытащил бумажку и прочел содержимое.
Они попытались привести короля в сознание. Дракон с болью наблюдал за попытками Мецели спасти Курта. Девушка нервно искала что-то в своей сумке, молилась несуществующим богам и обращалась к своим предкам, но дракон понимал, что жизнь покинула друга. Он не ощущал той энергии, что наполняла его тело, и знал, что Мецели тоже это чувствует. Билли с горечью осознавал потерю человека, спасшего мир от гнета Асмероса и погибшего, как настоящий герой.
— Мецели, он мертв, ему уже не помочь, — произнес дракон, когда девушка вновь попыталась заставить Курта дышать.
Ведьма видела в глазах возлюбленного скорбь и боль, но все равно сказала то, что бесконечно крутилось у нее в голове:
— Так не должно было случиться!
Дракон покачал головой и обнял ослабленную исцелением девушку. Когда-то Курт спас его сына, спас мир от очередной кровопролитной войны, и дракон лишь сожалел, что не узнал его ближе. Никто ведь даже не знал, кто он, этот загадочный спаситель всего мира.
Как и просил давным-давно Курт, тело его предали огню, а вещи закопали рядом с прахом. Казалось слишком нереальным то, что он погиб. Пока тело короля тлело на костре, дракон все думал, почему король так не хотел, чтобы кто-то узнал о его смерти. Ведь его народ догадается об этом. Рано или поздно… Да он даже не объяснил, как поступить с целым народом. Оставил их в одиночку бороться с надвигающимися бедами.
* * *
Прошел месяц после триумфальной победы. Народ требовал короля, не желая довольствоваться рассказами очевидцев. Жак пытался руководить королевством, а единственный официальный преемник короля не мог вернуться из-за срочного дела в Южных Лестициях. В Дмирхоре воцарилась анархия и забастовки: все чувствовали, что что-то произошло, но случившееся тщательно скрывается. Билли и Мецели упорно молчали, скрывая свою скорбь. Ведь у Курта был какой-то план? Спустя недели молчания, Дэл дал официальный приказ, чтобы Жак вместе с советником управлялись с королевством. Король пропал?
Следом за подозрениями пошли сплетни и слухи. Интриги вздымались, как буйные кони, грозя королевству страшными последствиями. И угроза из Реатрика, о которой все успешно позабыли, в момент слабости дала о себе знать. Странное вещество, родом из земель пепла, вызывало мгновенное привыкание, развивало разрушительные патологии, унося немало жизней. Разразилась новая, не менее ужасающая война. Война с неразумным, с тем, что невозможно было контролировать.
В Дмирхоре, как и в некоторых близлежащих королевствах, на какое-то время была остановлена торговля. Население голодало, мародеры устраивали разбои. Менее жестокие существа устраивали забастовки, требуя решить проблемы с продуктами…
Вопреки своим планам, Билли остался в Дмирхоре. Они с Мецели пытались выловить всех виновных, обыскивая берега, тайники и корабли. Казалось, кто-то складировал эти вещества годами, дожидаясь удобного случая. Подозрения не без основания легли на неизвестного до сих пор короля Реатрика. Начались стычки обычных людей и жителей Реатрика. Все чаще встречались убитые прямо посреди улицы торговцы. Процветал самосуд, и королевская стража попросту не в силах была с этим что-то сделать.
Некоторые правители сначала отнеслись к происходящему в Дмирхоре беспорядку со злорадством и ничего не предпринимали, пока эта же беда не постучала в их двери. Наркотик — так назвали дурманящее вещество. Оно распространялось по миру быстрее, чем короли успевали что-либо с этим сделать. Вещество подавляло волю, вызывая экстаз в чистом его виде. Зависимые были готовы убить даже за маленькую порцию этой дряни. Но больше всего удивляли те, кто занимался сбытом наркотиков. Эти люди, словно не осознавали происходящее. Они уговаривали незнакомцев попробовать его под любым предлогом. Приспешники втирались в разные круги, склоняя на сторону зависимости все больше людей, пока кто-то не научился отличать их от обычных торгашей. Все эти наркоторговцы выделялись пустым взглядом, отсутствием чувств и искренности, они выполняли задание, а после убивали себя.
Вскоре королевства были вынуждены собраться вместе. Встречу организовал Оттей Брейнс, и на нее прибыли почти все короли. Кроме Курта и загадочного правителя Реатрика. Каждый правитель предлагал разные аргументы в пользу того, что развозят дрянь судна из Реатрика, а торговцы того королевства странно себя ведут. В то же время кто-то уже спонсировал разработки нейтрализаторов наркотика. Правителями было решено сначала провести переговоры, но границы Реатрика резко оказались закрыты, и, кажется, новый король излишне верил в свои силы. Провести разведку и выйти на переговоры не получалось. Было решено пригрозить войной, на что гонца с посланием королей насмешливо подвесили по частям на границе.
А после и причина бед — самопровозглашенная королева Реатрика — явила себя миру, сказав лишь, что ее цель: погрузить весь мир в хаос. Беспощадная и совершенно безумная ведьма, жаждущая крови, словно парила среди боли и ужасов, что породила собственными руками. Она насмехалась над сражениями обычных воинов с ее жуткими порождениями, скучающе зевая. Ни один колдун, дракон или зверолюд не в силах были добраться до нее. Королева задорно хохотала, наблюдая, как люди кричат от боли, как плачут, видя смерти близких.
Она превратила королевство пепла и страданий в кострище, становящееся навеки кладбищем для истерзанных душ и тел. Но в итоге опытные вояки и озлобленные стратеги загнали ее в предгорья Драконьего гнезда. Там ведьму схватили, отрезали ей руки и выкололи глаза. Никто не знал, как ведьма заполучила власть в Реатрике, но она с удовольствием поделилась своими тайнами с мастерами пыточных дел.
Однако больше всего напугало сходство смертоносной королевы с погибшей женой покойного короля Лестиций. Ее приволокли на срочное собрание правителей. Валерия, что всегда казалась нежным и добрым существом, была наделена редким проклятым даром. Ее душа от рождения была пуста и очернена колдовством, а сила была соразмерна страданиям, которые она порождала.
Ведьма смеялась в лицо своей дочери, что беспристрастно слушала рассказы матери о том, как заставила благородного отроду Асмероса возненавидеть всех магических существ. Но с большим упоением она поведала Ринарии о том, с каким наслаждением заполучила сердце Дерека, как заставила его испытать невыносимые муки, являясь ему каждую ночь после своей «смерти». Глядя в искаженное болью и вместе с тем наслаждением лицо Валерии, молодая королева молча развернулась и вышла из залы.
На том совещании осталось всего несколько королей. Даже Оттея эта история не оставила равнодушным, и он тихо приказал после того, как дверь за Ринарией закрылась.
— Казнить, а после сжечь.
Короли Трех морей, что с отвращением смотрели
