class="title1">
Глава 49
— Они поступали с нами по праву сильного, заварив всю кашу — теперь пусть сами отведают своего варева!
Сергей Иванович зло усмехнулся — пожалуй, в этом мире он единственный яростно желал полного уничтожения той лицемерной системы, что вызревала под вывеской «Юнайтед Стейтс». Ведь вскоре должна была появиться Федеральная Резервная Система, и триумфальное шествие по всему миру напечатанного «частной лавочкой» доллара, для распространения которого развязали две мировые войны.
Да, многие европейские колонизаторы поступали крайне жестоко, но так они и не скрывали своего отношения к покоренным народам. Но янки в Калифорнии могли принять закон о «защите индейцев» с последующим их уничтожением. Проезжая по Техасу он собственными глазами видел огромное количество костяков — практически все многомиллионные стада бизонов были уничтожены подчистую, осталось буквально несколько десятков голов, которые сохранились на ранчо сердобольных фермеров. Завоевателям нужна была земля, а не животные и люди, что на ней обитали. А потому шло уничтожение — ведь истребив стада, индейцы были обречены на голод и вымирание, и их уже можно было загнать в резервации, тех, кто остались в живых — что весьма «демократично» и «гуманно». Впрочем, тем же самым отличались и немцы при кайзере, устроив в завоеванной Намибии настоящий геноцид готтентотов. Ведь «арийцы» тоже чрезвычайно «культурный» народ, который со временем до печей Бухенвальда умом дойдет.
Сергей Иванович успел познакомиться с жуткой статистикой — можно как угодно относиться к испанцам и мексиканцам, но в северной части «Нуэве Эспаньи» до войны с янки полвека тому назад проживало примерно триста тысяч «краснокожих», но сейчас в десять раз меньше, и это еще по самым оптимистическим расчетам. И в остаток можно записать пару сотен выживших бизонов — вот тем учинили тотальное и безжалостное истребление без всякого на то оправдания. Миллионы тонн мяса просто стухли под жарким солнцем прерий без всякой пользы, порождая миллиарды зловонных мух. Янки действительно несли «прогресс», вот только какую цену за него заплатили все остальные, включая тех несчастных индейцев, которым раздавали одеяла больных оспой — земля основа богатства, и она нужна завоевателям.
Дикси те еще рабовладельцы, клейма ставить негде, но до подобного они все же не опускались, может быть потому, что дельцы и банкиры у них были не в почете. К тому же янки показали кубинцам и филиппинцам какую они несут им «свободу», и эти народы, в полной мере поняв что такое «освобождение» по-американски, тут же взялись за оружие, и воевали куда более свирепо с новыми колонизаторами, чем против испанцев…
— От янки нужно ожидать любых подлостей, мы это давно знаем — они нас изгнали, отобрав все. В суд было бесполезно обращаться — когда началась «золотая лихорадка» все пришельцы словно обезумели. Недаром, как мне говорил дед, а он родной брат донны Марии, вашей бабушки, что все мексиканцы понимали, что война с янки близка, но десять лет все же сохраняли тайну золотых россыпей. А я хорошо помню, как мы уходили на юг, бросив все имущество и стада, вместе с нами ушли и другие. Потому я понимаю вас, сеньор альмиранте, что вы пережили…
— Оставьте, дон Хоакин — теперь нам всем вместе предстоит освобождать утраченные земли от этих наглых пришельцев, что возомнили себя вершителями судеб. А вам всем вернут все, что отобрали. Все получат землю, но обязаны будут отслужить короне. А иначе снова все потеряете — у вас просто отберут со временем. А всякий народ чего-либо стоит, если он умеет защищаться с оружием в руках — это право у вас будет! Обещаю то, сеньоры!
— Мы пойдем вместе с вами, граф — возвратиться на отчую землю для нас будет счастьем, — за всех ответил сеньор Энрике, такой же поживший на свете кабальеро, как все четверо, что собрались в кабинете.
— Один только вопрос, сеньоры — вы все крови Аргуэльо, но и во мне есть ваша кровь. Потому предлагаю следующее — королева Мария Кристина назначила меня вице-королем «Нуэве Эспаньи», а земли требуют заселения. Если вам невыносимо жить в Мексике, то можете вернуться в Калифорнию. А там решать — присягать испанской короне, или мне!
Сергей Иванович посмотрел на вытянувшиеся лица «родственников», что ошарашенно на него смотрели. И усмехнувшись, произнес:
— Кортесы и «Хунта» признали мое право на все русские земли в Калифорнии, что были куплены моим дедом графом Резановым для себя — и он не был подданным испанской короны, вы все это прекрасно знаете. Там что-то около трех с половиной тысяч квадратных миль, вдоль побережья, до Орегона, плюс северные отроги Сьерра-Невады с востока — то будут границы между моим княжеством и испанскими владениями. Да-да, сеньоры — я на службе короля Испании, но мои права на суверенную землю, флаг и суд признаны короной. А на кого мне полагаться, как не на вас — не лучше ли всем вместе обустроить наше собственное государство, о котором мечтали наши деды! И теперь наступил момент, которого они не дождались!
После сказанных слов Серхио понял, что угодил в точку — но таково мышление всех сепаратистов, он то прекрасно знал, кто ратовал за отделение Мексики от Испании. Подобное ведь совсем недавно происходило на Кубе, и теперь долго придется «лечить» эту «болезнь».
— Да, забыл сказать — в Орегон вступают британские войска, и янки будут отрезаны от Тихого океана. Я имею своего флота две яхты и два парохода, кроме того в Сан-Франциско идет эскадра! А вот собственной армии у меня пока нет, а ее придется создавать, людей потихоньку набираю — где-то около двух батальонов с парой батарей будет. Дон Хоакин — не желаете возглавить нашу маленькую армию, дабы защитить то, что нам всем принадлежит по праву рода, крови и земли⁈ З емли Калифорнии, которые были «добровольно» уступлены индейцами, которых там не осталось — все вполне «демократично», даже карты составили…
Глава 50
— Дон Паскуаль, война близка к своей развязке, скоро янки будут повергнуты. Против коалиции они воевать уже не способны, тем более эскадра Рамоса и корабли конфедератов практически разрушили все прибрежные города «северян» с их заводами, доками, верфями. «Южане» также стараются уничтожать инфраструктуру во время прорывов и рейдов — хвалятся, что порой не остается целым ни одного моста, ни одной водокачки. Еще с той войны они сделали выводы, и я теперь понимаю, что будущие войны
