хочу!
— Ты пожалеешь об этом, девочка…
— Хватит! — не выдерживает Алекс. — Хватит пытаться контролировать чужие жизни, дядя Олег! Мало тебе мамы, так ты Кристину терроризируешь! Я ее не отпущу, и тебя я не боюсь! Ясно? Она никуда не поедет, ни с тобой, ни с кем другим. Она МОЯ!
Анисимов несколько секунд смотрит Алексу в глаза, но не найдя в них ни грамма сомнений, переводит холодный взгляд на меня. Я вздергиваю подбородок и мужественно выдерживаю штурм.
— Посмотрим, как надолго хватит вашей уверенности…
И просто возвращается в машину. Я же перевожу дыхание. Из меня словно последние силы выкачали. Вот уж кто энергетический вампир. Алекс ведет меня за руку, медленно, потому что я еле передвигаю ноги. В квартире сразу иду в душ. Алекс идет в кухню ставить чайник. Я настраиваю воду, скидываю одежду и вхожу под струи. Ноги не держат, оседаю на пол. Сверху на меня льется вода, а я поджимаю колени к груди и обхватываю их руками. Упираюсь в них лбом и прикрываю глаза. Не верится, что Анисимов вот так просто оставит нас в покое. Совершенно не верится.
— Эй, ты в порядке? — Алекс входит в душевую прямо в одежде. Садится рядом, перетягивает меня к себе на колени. — Крис, — целует в мокрый висок.
— Я боюсь его, Леш… Боюсь с того самого момента, когда он впервые наорал на меня, лет в тринадцать или четырнадцать. Этот его взгляд… Спокойный, но какой-то жуткий. Мороз по коже. И он слишком спокойно уехал. Не верю я ему… Не понимаю, зачем ему Я!? Ведь полно женщин, которые были бы рады…
— Тише, — гладит меня по голове, как маленькую. — Я тебя в обиду не дам… Веришь?
— Тебе — да, но не ему…
— Давай не будем о нем думать, окей? Лучше скажи мне… — улыбается.
— Что сказать? — вода стекает по красивому лицу парны, капельки зависают на кончике носа и длинных ресницах, которые слиплись в остроконечные пучки.
— Что любишь меня.
— Люблю, — улыбаюсь. Ну какой же он милый…
— И я тебя люблю. Знаешь?
Просто киваю, собираю пальцами с его лба прилипшую мокрую челку, зачесываю от лица.
— А еще я… Я хотел сказать это в другой обстановке. Но чего тянуть кота за хвост, да?
— Ты сейчас о чем? — напрягаюсь я. Может, я просто мнительная. Но почему-то начало разговора мне не нравится.
— Выходи за меня, Крис, — выдохнув, говорит Алекс, а я зависаю. Неожиданно… Если учесть, что тему женитьбы мы ни разу не поднимали. — Не молчи, пожалуйста… — в голосе его неуверенность. Но и я в шоке. — Давай поженимся, — перефразирует Алекс. А я пытаюсь собрать мысли в кучу. Слишком много эмоций за один вечер. В голове начинает кружить, и я прикрываю глаза. — Что это значит? — Алекс ловит мое лицо в ладони, гладит скулы большими пальцами. Так приятно… — Ты готовишь речь?
— Нет, не готовлю, просто в шоке…
— Почему? Разве это не естественно, когда парень и девушка любят друг друга? Встречаться, потом жениться?
— Наверно… Но мне кажется, что ты торопишь события.
Улыбка сходит с лица парня. Он отводит взгляд, кивает своим мыслям, но не отстраняется. И что мне с ним делать, таким обидчивым?
— Я не говорю «нет», — теперь я касаюсь ладонями его лица.
— Но и «да» тоже не говоришь.
— Просто потому что боюсь…
— Чего?
Пожимаю плечами, потому что слов не нахожу. Не могу ему объяснить. Я не привыкла вот так выворачивать душу наизнанку. Мама никогда не интересовалась, что у меня внутри. И я просто перестала с ней делиться личным, потому что ей было неинтересно. А после переезда в этот город я словно попала на другую планету. Мне повезло, на самом деле. На моем пути встретились замечательные люди, которые помогли мне в трудный момент моей жизни. Помогли встать на ноги. Помогли поверить в дружбу и товарищество. Поверить в любовь… Это-то заслуга Алекса. Он вообще невероятный. Красивый, умный, смелый, и такой МОЙ! За грудиной теплеет, и я улыбаюсь. Он ловит мою улыбку губами, сцеловывает капли воды с лица и шеи. Даже под давлением Анисимова, я не смогу отказаться от этого парня…
— Я говорю тебе «да», — набираюсь смелости и говорю уверенно. Он смотрит молча мгновение, а потом сжимает меня в объятиях.
— Ну, наконец-то…
— В смысле, наконец-то? Я почти сразу ответила…
— Это было бесконечно длинное «почти сразу».
Снова целуемся. Ощущаю промежностью возбуждение Алекса и уже по привычке провокационно ерзаю. Он шипит мне в губы, притягивает меня ближе, сжимает пальцы на моей попке.
— Надо выбираться отсюда, — говорит, улыбаясь. Да уж, не очень подходящее место и поза… С трудом, но поднимается на ноги. Алекс избавляется от мокрой, облепившей тело, одежды. Быстро обмываемся. Чистим зубы, кривляясь перед зеркалом. Алекс заворачивает меня в полотенце и подхватывает на руки, не удосужившись вытереться. Капли с его отросшей челки капают на мои обнаженные плечи. Такой красивый, глаз не отвести. Залипаю на пухлых губах, которые приближаются. Поцелуй неторопливый, со вкусом зубной пасты и коньяка. Дико возбуждающий, обдающий жаром, пробирающийся под кожу электрическими разрядами, растекающийся в крови… Как же хорошо, мамочки… Как же хорошо!
12
Несколько дней я все еще чувствую напряжение от встречи с Анисимовым. Меня не отпускает чувство присутствия. Алекс всеми силами пытается меня переключить на другие мысли, и ему это даже удается… он везет меня знакомиться с родителями. Сначала переживаю о том, как они вообще отнесутся к тому, что сын собрался жениться, зная меня всего ничего. Потом прошу Алекса не говорить, кто я. Точнее, что мать была замужем за Анисимовым. Но, как оказалось, я опоздала с этой просьбой. Родители парня уже в курсе. Ну ладно, так даже проще. Знакомиться еще страшнее, понимая, что с Анисимовым они не общались. А с другой стороны, я-то тут при чем? Это их семейные дела.
Семья у Алекса просто замечательная. Вечер проходит так классно, что я окончательно успокаиваюсь. Мама Алекса, Галина Ивановна, и бабуля, Евдокия Матвеевна, берут меня в оборот и настаивают на том, чтобы поехать выбирать свадебное платье.
— Ой, я не уверена, что хочу платье… — мямлю я. Вчера мы решили, что будет свадьба без платья невесты и костюма жениха. Сошлись во мнении, слава Богу!
— Да ты что, как же без платья!? — бабуле совершенно не понятно, как невеста может идти замуж без платья и фаты. Она взволнованно перебирает в морщинистых пальцах край тканевой салфетки. Кажется, волнуется она больше нас с Алексом.
