Проун уже сидел, вокруг него суетился Эласко. Эдил окинул взглядом скорченную фигурку Каммера, приникшую к полу.
— Отличный удар, — сказал он, покосившись на малого с окровавленной алебардой. — Он мертв.
— Он вытащил нож, — пробормотал испуганно стражник.
Лайам сообразил, что ему нужно вмешаться, и сказал с немалым усилием:
— Он чуть не зарезал меня.
Все происшедшее показалось ему странно далеким. Словно и впрямь где-то что-то случилось, но — очень давно и не с ним. Однако слова Каммера Лайам помнил отчетливо.
— Вы слышали, что он сказал?
Стражник, задумчиво поскреб подбородок.
— Ну да, он что-то вроде бы говорил. Кажется, о какой-то подушке…
— Да, о подушке, — подтвердил Лайам. Он почесал Фануилу брюшко, ощущая, как от его ласки в маленьком тельце унимается дрожь. — Каммер удушил мага подушкой. После того как обессилил его несложным заклятием. — Он вздрогнул и стиснул зубы, опасаясь, что вновь примется хохотать.
Эласко изумленно посмотрел на него.
— Значит, вот как все это происходило!
— Да, так.
«Ты не говорил, что это настолько мучительно».
«Но, мастер, я ведь и сам не знал. Я ведь и сам никогда ничего подобного не испытывал», — Фануил поудобнее устроился на хозяйских коленях и изнеможенно затих.
Пришел стражник — с кучей ветоши и тазом воды. Лайам прижал мокрую тряпку ко лбу и замер, наблюдая за возней вокруг Проуна. Эласко принялся осторожно смывать кровь с толстых трясущихся щек, и их обладатель обрел понемногу дар речи.
— Ах, мастер эдил, вы даже не представляете, что мне довелось испытать! Меня словно голым швырнули в мешок, набитый разъяренными муравьями! И пчелами, вы слышите, и пчелами тоже! Они меня жалили, они так и впивались в меня! Я чуть не умер, я просто сходил с ума! — Царапины на лице толстяка были не очень глубокими, но он морщился от каждого прикосновения тряпки. — Этот негодяй — осторожнее, квестор! — окликнул меня, и я обернулся. Вы и представить не можете, как я был поражен, увидев его! Я понял, что он сбежал, я хотел его задержать, но он оказался хитрее! Он напустил на меня порчу, — толстяк всхлипнул, — и… посмотрите-ка!.. он испортил мой лучший костюм! — Проун оттолкнул руку Эласко и принялся, охая, оправлять свое одеяние.
«Уж и не знаю, кому из нас было хуже. Гнусненькие заклятия, что говорить», — подумал Лайам. Он почти жалел толстяка, он готов был простить ему все обиды, если бы… Если бы он хотя бы сподобился сам обтереть свою жирную, похожую на задницу физиономию, а не предоставлял это делать другим!
«Нет, мастер, заклятия хороши. Смех, сон и чесотка дают возможность даже слабому магу обезоружить врага. Это самые древние из известных заклятий».
«Ну и прекрасно». Причитания Проуна, приводившего в порядок одежду, раздражали его. Лайам посадил дракончика на скамью, осторожно встал на ноги и побрел к двери.
— Куда это вы направляетесь, квестор? — спросил подозрительно Куспиниан.
— Хочу понять, почему Каммер не убежал. — Он распахнул дверь и высунулся на улицу. — Допустим, он побежал на свет, к перекрестку, но натолкнулся на квестора Проуна и кинулся в обратную сторону. Однако ему пришлось почему-то вернуться. Почему? — Лайам повернул голову влево, но ничего не смог разобрать в вечерней сгущавшейся тьме.
— Там тупик, — сказал, усмехнувшись, эдил. — Там нет выхода. Но Каммер мог этого и не знать. Или знал, да забыл, но это не важно. Вы лучше скажите, Ренфорд, откуда вам стало известно, что подсудимый сбежал? Мы с вами сидели спокойненько, и даже о чем-то там говорили, и вдруг — трах-бах! — я гляжу, моего соседа уж нет! — Он даже прищелкнул пальцами, показывая, как быстро все это случилось.
— Хороший вопрос, — сказала стоявшая в дверях зала вдова. — Я тоже хотела бы знать ответ на него. — Она движением подбородка велела караульным уйти и подошла к трупу Каммера. — Надеюсь, это было продиктовано необходимостью?
Мужчины разом заговорили, но повелительный жест женщины заставил всех замолчать. Вдова посмотрела на Лайама.
— Он применил заклятия. Сначала вывел из строя стражу, потом квестора Проуна, потом напал на меня. Смерть Пассендуса — дело его рук. Он сам сказал, как все было, собираясь перерезать мне горло.
Вдова уставилась на широкую рану в боку мертвеца.
— Его убили, спасая вам жизнь? — Лайам кивнул, и женщина прикусила губу. — Вся эта история мне не очень-то нравится. Преступник умер, оставив после себя ядовитые сорняки. Как нам теперь с ними бороться? Как узнать, сколько магических текстов он продал? Кому? Как разыскать сообщников негодяя?
Упрек, звучавший в ее голосе, был справедлив. «Демонология», пущенная мальчишкой в продажу, уже стоила жизни одному человеку, а вскоре умрет еще и чета Хандуитов. Вдова, наверное, уже вынесла им приговор. Кто знает, сколько таких пособий с его легкой руки смущают умы жителей Южного Тира, ставя на грань жизни и смерти самых неосторожных из них? Вдова недаром обеспокоена, Лайам сочувствовал ей. Однако в то же самое время он не мог не считать, что Каммер получил по заслугам. И не беда, что этот отъявленный негодяй ускользнул от официального приговора суда. Меньше будет работы писцам. «Да, кстати, и палачам!» — подумал он, внутренне усмехаясь.
Проун заерзал на скамье.
— Он перебил бы всех нас, госпожа председательница!
— О, этого, безусловно, нельзя было допустить! — сказала вдова несколько раздраженно. Впрочем, она тут же взяла себя в руки. — Ладно, господа, я вас ни в чем не виню. На этом заседание ареопага мы, я полагаю, закончим, хотя было бы много лучше, если бы оно завершилось иначе. Я велю занести в протокол, что подсудимый попытался напасть на членов суда, чем подтвердил собственную виновность. — Черная дама поджала губы. — Тут уж ничего не поделаешь. Ладно. Эдил Куспиниан, — эдил поклонился, — у вас еще не пропала охота нас столовать? — Эдил поклонился еще раз. — Тогда, господа, все свободны. Встретимся в восемь, за ужином. Думаю, мы его заслужили.
Она одарила каждого холодным кивком и повернулась, чтобы уйти. В ушах Лайама застучало — стук походил на отголоски безумного смеха. Лайам вздрогнул от ужаса, но тут же сообразил, что это всего лишь пульсация крови. Он зябко передернул плечами и облегченно вздохнул.
В маленькой группе заседателей ареопага выглядел более-менее радостным только Эласко, лица остальных его спутников были угрюмы. Проун, надувшись, вышагивал впереди — с физиономией, полосатой от свежих царапин. Куспиниан мрачно молчал, погрузившись в свои размышления. Время от времени он морщился, словно проглотил что-то кислое, и окидывал Лайама настороженным взглядом.
Сам Лайам, возможно, и разделил бы с Эласко радость победы, но он ощущал себя невероятно усталым. Тело его ныло, он жаждал лишь одного — добраться до «Длани Герцога» и завалиться в кровать. «Я честно заработал свой отдых!» Хандуиты признались, преступника он поймал — опасного, между прочим, преступника, такого опасного, что от поимки его все отказались. «Ну, кто кого поймал — это еще вопрос!» Впрочем, как ни крути, а Каммер точно сбежал бы, не выскочи Лайам за ним. «Думаешь, этот тип кинулся улепетывать, потому что увидел тебя?» — мысленно спросил он у Фануила.
