обходившаяся замыканием одной магической цепи и просто открывавшая проход в духовный план, сейчас для демонстрации обставила отбытие фамильяра красивым водопадом искорок нежного лилового оттенка. Тама без слов поняла замысел хозяйки и подыграла вспышкой духовной энергии и лёгким мявом. Болеглот молча просидела какое-то время, видимо, обдумывала, насколько выгодное сотрудничество ей предложили. Не то, чтобы Кики хоть чуточку волновало произошедшее на её глазах убийство, она боялась продешевить или оказаться обманутой. Её сородичи не зря полагали людей, а в особенности чародеев, существами лживыми, ненадёжными и склонными к предательским подвохам. Болеглот покачала головой. Да, всё верно: именно таким и оказался тот маг-студент, ухитрившийся выманить её из родного мира. Эта чародейка посерьёзнее будет. Кики вздохнула и решила сделать вид, будто возвращение в духовный план ей нужно, но не так, чтобы уж очень.
— Вот ты, — болеглот окинула Рику взглядом, — говоришь о сотрудничестве, а сама за магическим барьером прячешься, словно я — страховидло какое опасное. Сотрудничество доверие подразумевает.
— Ладно, — кивнула чародейка, надеясь, что болеглот заглотила наживку, — сейчас уберу. Она совершенно безопасна для нас, — шепнула она Вилу.
Барьер исчез, и довольная Кики потянула носом.
— Теперь договор, — проговорила она, хитро поглядывая исподлобья на двоих людей, — а то, кто знает, я расскажу вам всё, что тут видала за искреннее спасибо. Вы уйдёте и оставите меня тут пропадать до скончания веков.
— Отлично, — кивнула Рика, — даю слово чародея в том, что обязуюсь отправить в духовный план болеглота по имени Кики, присутствующую здесь, в качестве платы за сотрудничество, добровольно проявленное вышеозначенным болеглотом Кики в расследовании убийства.
— Что это ещё за слова такие: сотрудничество, добровольно? Что-то уж больно подозрительно звучит, — засомневалась болеглот, почёсывая спутанную шевелюру, — обманом попахивает.
— Ничего похожего, — заверил коррехидор, — добровольно — значит тебя никто не принуждал, а сотрудничеством называют совместную деятельность, когда ты помогаешь другим. И чем больше ты будешь нам полезна, тем скорее госпоже чародейке захочется отправить тебя домой.
На болеглота уверенная речь Вилохэда произвела нужное впечатление. Она дёрнула шеей, уселась, скрестив ноги, и начала разговор:
— Ох, и проницательна ты, чародейка, проницательна. Сразу срисовала, что такую вкуснятину, что здесь нарисовалась, я пропустить не могла. Почуяла, само собой почуяла: сперва страх, он не так редко боли предшествует, либо с ней рука об руку идёт.
— Ты с самого начала всё видела?
— Как привёл не видала, когда я проснулась, он девушку привязал и сам до гола раздеться успел.
— Кто он? — подался вперёд Вил.
— Он, — зажмурилась болеглот, чтобы лучше припомнить, — в смысле, мужчина, оказался гигантского роста, буквально чуть с потолка паутину не собирал, плечищи — широченные, — она развела свои длинные худые руки в стороны, — ну, и всё остальное под стать.
— До потолка склада больше десяти сяку будет, — скривилась Рика, — такого роста у людей не бывает.
— А вот и бывает, — не унималась Кики, — этими вот глазами я видала голого гиганта, он чутка пониже его будет, — оценивающий взгляд белёсых, слабо светящихся глаз прошёлся по четвёртому сыну Дубового клана сначала сверху вниз, а затем снизу вверх.
— А приметы? — наседала чародейка, — каков он был?
— Каков, каков? — передразнила Кики, — все человеки для меня на одну рожу. У того вроде бы брови толстые были, словно пиявки мохнатые. Он ещё шевелил ими так, что брови эти по всему лицу ползали, а в конце на девку переползали и в лицо впивались.
— Ой, врёшь, — презрительно бросила Рика, — никаких следов кровососущих тварей я на лице жертвы не обнаружила, — или ты начинаешь обо всём рассказывать толком, или наш договор аннулируется, мы с господином коррехидором иных свидетелей поищем: более честных и более благодарных.
— Нет, не нужно, — заныла болеглот, — я про брови просто так сказала.
— Значит, густых бровей у убийцы не было?
— Были, ещё как были! Просто по лицу они не ползали, — торопливо проговорила Кики, она всерьёз напугалась, что чародейка передумает отправлять её в духовный план, — и ещё складки у рта были и когти потом вылезли.
— Слушай, — проговорила Рика, тоном строгой учительницы, — завязывай с враками! Какие ещё когти?
— Сперва выслушай по порядку, как события тут шли, а потом суди, что враки, а что — нет! Огрызнулась болеглот, — значится, так. Убивец этот ваш место на полу расчистил и футон постелил.
— Какой ещё футон? — удивился Вил, — если бы использовали футон, на полу крови в разы меньше бы было.
— Тогда раскладную кровать, — не моргнув глазом, исправилась болеглот, — кровища, она прямо с кровати и натекла.
— Я ухожу, — картинно вздохнула чародейка, — а вы можете продолжать слушать этот бред про когти, футоны, кровати.
— Ладно, ладно, — замахала руками собеседница, — стульчик раскладной у него имелся и фонарь, из тех, что принято у вас воровскими называть. На стульчике убивец свою одёжу аккуратненько так сложил.
— А где одежда женщины?
— Бабонька навеселе была, — охотно пояснила Кики, — всё сперва жалась к нему, в глаза заглядывала да спрашивала, какой сюрприз он для них припас? Сюрприз! — она хохотнула лающим смешком, — катану раскладную из кармана вытащил, разложил, да посёк её, в том и весь сюрприз.
— Стоп, хватит, — прищурилась Рика, — сначала ты говорила, будто на страх пришла, потом рассказывала, как на мусоре спала, а теперь нам фантазируешь, как убийца сюда жертву привёл, как она ему в глаза заглядывала! Мы не роман сочиняем, а расследование ведём, и про раскладные катаны, когти и ползающие брови слушать не собираемся. Поняла? Ещё раз придумаешь ерунду какую-нибудь, и распрощаемся навсегда. Сиди себе на своей куче, да жрунов гоняй.
Глаза болеглота увеличились ещё больше, хотя казалось, что больше уже некуда:
— Как про жрущих гадов прознала?
— Очень просто, сопоставила факты: твоё присутствие и недоеденный труп.
— По-моему, Кики сочиняет не из стремления навредить следствию, — сказал коррехидор, а болеглот насторожённо дёрнула своими большими, практически голыми ушами, — просто она боится, что виденное ею недостаточно интересно, и приукрашивает правду причудливыми подробностями, чтобы показаться в ваших глазах более полезной. Так ведь?
Болеглот усиленно закивала головой, от этого её грязные патлы мотались во все стороны.
— Кики, тебе не нужно ничего подобного бояться, — Вил ободряюще улыбнулся, — просто расскажи, как всё было на самом деле. Так ты и окажешься максимально полезной.
Ненадёжная свидетельница преступления подумала немного, потом вздохнула. Видимо, Вил оказался прав, поскольку дальнейший её рассказ оказался кратким и ёмким. В склад номер восемнадцать позавчера в двенадцать двадцать три ночи пришли двое.
— В двенадцать двадцать три? — переспросил коррехидор, — опять фантазии.
— Ничуть, — обиделась болеглот, — все наши до минут и секунд время определять умеют. Не веришь — проверь.
Вилохэд вытащил из
