хочешь, можем поехать посмотреть.
Я покачала головой.
– В списке Талли именно закат. Думаю, надо найти место с видом на океан.
– Мы как-то встречали закат на пляже Сэнд Доллар, – сказал Адам. – Дотуда надо ехать, но если выедем прямо сейчас, то точно успеем.
32
СНАЧАЛА МЫ ЗАШЛИ в сувенирную лавку при отеле, потому что на пляже обычно еще холоднее. Взяли два свитера, два пледа и кое-что поесть. Запас наличных у меня подходил к концу, и я даже подумала расплатиться кредиткой Джуно. Но не хотелось, чтобы она отследила меня по банковской выписке, пока я не буду готова сама ей все рассказать. К тому же она действительно не обязана была за меня платить, даже если хотела. Так что я заплатила наличными. Поразительно, как быстро уходят накопления за целый год подработки няней.
Мы снова отправились в путь и приехали на пляж Сэнд Доллар всего за час до заката. Солнце светило еще ярко, но уже опустилось довольно низко, а океан переливался золотом и бирюзой. Мы с Адамом спустились к пляжу по крутой, но крепкой лестнице. Было нестрашно. Но я мерзла даже в новом свитере и пожалела, что не купила еще шапку или шарф, или и то и другое.
Сам пляж был меньше, чем я думала: вода начиналась уже через пару метров. Песчаный берег изгибался, как лошадиная подкова. В основном он был обычного для пляжа цвета, но местами попадались полоски лиловатого оттенка. На дальних концах пляжа высились зубчатые скалы, о которые с брызгами бились волны. Как только мы спустились по лестнице, я сняла кеды. Песок под ногами был холодный, но я все равно хотела попробовать воду, все-таки я никогда раньше не бывала на Тихом океане и неизвестно, когда еще буду.
Я знала, что вода будет холодной, но она оказалась просто ледяной, поэтому я побежала назад к Адаму – он расстелил плед недалеко от лестницы. Ноги у меня были все в песке, будто покрылись тысячей веснушек. Я укрыла ноги пледом, чтобы их согреть. Меня снова одолевали сомнения. Возможно, я и нашла «большого джентльмена» Талли, но что-то с этим местом в Биг-Суре было не так. Я просто не знала, куда еще пойти, и мы уже так далеко заехали, а солнце совсем опустилось. Если я скажу Адаму, что хочу в другое место, мы пропустим закат.
Погрузившись в размышления, я смотрела на океан и вдруг заметила вдалеке рябь на воде. Это то, что я думаю? Не может быть. Затем что-то выпрыгнуло из воды, описав арку. Это же дельфин! Настоящий дельфин! Даже на расстоянии это казалось каким-то волшебством. И у него были друзья, которые тоже прыгали, выскакивая из воды рядом с ним.
– Ты их видишь? – спросила я Адама.
– Вижу, – кивнул он.
– Талли обожала дельфинов, – сказала я, и на глаза навернулись слезы.
Адам протянул мне руку. До этого, когда он клал руки мне на плечо или на спину, то инициатором сближения был он. Теперь это было мое решение. Я потянулась к нему. Мы крепко взялись за руки и так и просидели, пока дельфины не перестали прыгать. Хотя возможно, они все еще были там, просто далеко от нас. Последнее время я часто поражалась, как в один момент ты что-то видишь, а в следующую секунду ничего уже нет. Талли бы объяснила, почему так бывает. Понятно, что ответ можно найти в интернете, но когда рассказывала она, было совсем по-другому. Я теснее прижалась к Адаму. Воздух был такой холодный, а из-за ветра от прибоя стало еще холоднее. Но его тело рядом со мной было очень теплым. Как человеческий обогреватель.
Солнце опускалось все ниже и ниже, будто его притягивало к океану, как к магниту. Небо заиграло розовым, фиолетовым и красным.
– В яхт-клубе бухты Гризли есть поговорка, – сказал Адам. – Красное небо ночью хорошо, а утром – плохо. Сейчас небо такое, что шторма точно не будет. В море выходить безопасно.
Безопасно выходить в море. Безопасно.
Безопасно. Безопасно.
Слово стучало у меня в голове, и я слышала, как его произносит Талли, снова и снова, последний раз, когда я слышала ее голос, когда она говорила о детях-беженцах в Швеции, которые знали, что в мире небезопасно, и просто сдались. Когда Талли показывала мне статью на телефоне, я не стала ее читать, но после того, как она сама сдалась и умерла, я нашла эту статью в интернете. На фото дети лежали на больничных койках и казались такими же маленькими, как моя сестра, когда мы с папой пришли с ней попрощаться. Я подумала о том, где сейчас ее крошечное тело – под землей, – и поразилась, куда же делись ее мысли, все ее бесконечные мысли. Страшная правда заключалась в том, что они никуда не делись. Они просто исчезли.
Но теперь я подумала, что все мысли Талли, ее любовь, злость, печаль, надежды и страхи – все это было на небе, которое принимало всевозможные цвета и простиралось в вечность или по крайней мере докуда я могла видеть. Я проморгала слезы, чтобы они не мешали смотреть. Солнце опустилось еще ниже. Прямо над горизонтом появилась желтая полоска, а за ней розовая линия, а после нее бесконечный синий – чем выше, тем темнее. Как же бывает красиво и невыносимо грустно одновременно.
– Если бы я попала сюда в старой жизни, когда Талли еще была жива, я бы сейчас делала заметки, – сказала я Адаму. – Я всегда делала заметки, когда видела что-то необычное, а иногда и обычное тоже. Каждый раз, когда мне попадалось что-нибудь, из чего мог бы вырасти рассказ, я это записывала.
– Нужна бумага? Возможно, у меня в кармане остался чек. Только вот ручки нет. Но я могу сбегать к машине.
– Ничего, – сказала я. – Я не собираюсь делать из этого рассказ.
– А если бы собиралась, что бы ты тогда написала?
– Даже не знаю. Возможно, что поездка сюда – как путешествие в прошлое. Мы на пляже совсем одни, телефоны не работают. Солнце садится вот так уже миллиарды лет. Так что мы могли бы точно так же сидеть в любом другом году. Здесь нет никаких примет современной цивилизации.
– Мы однозначно далеко от современной цивилизации, – сказал Адам. – Видела горгозавра, который только что нырнул в воду?
– Горгозавр? – переспросила я. – Это который съел капитана Крюка?
– Был такой динозавр. Проверь в интернете.
– Это невозможно. Мы же в доисторических временах. Интернета не существует.
– Точно, –
