На долю секунды в душе вспыхивает гнев, напоминая темный огонь, но тут же гаснет.
– Иди сюда, Ирис. Раз принцесса опять не хочет примерять платье, придется нам с тобой поработать. Переоденься пока в это.
Тамара вручает мне шелковые панталоны и полупрозрачный корсет.
– Что это? – поднимаю тонкие штанины в воздух, которые еще чуть-чуть – и разделятся пополам. Связывает обе детали лишь шелковый шнурок на поясе, а ниже… штанины никак не соединены.
– Свадебные панталоны, – смеется Тамара. – Мы чтим традиции, поэтому праздничные наряды могут показаться несколько… старомодными. А теперь переодевайся.
Мы с Тамарой разговорились, чего со мной обычно не случается. Но эта женщина может очаровать кого угодно своей улыбкой и нежным голосом. Тамара колдует над нижней юбкой платья, вооружившись булавками, а я рассказываю ей про Сколастику.
– Всегда хотела узнать, кто придумал для послушниц Сколастики такие мрачные наряды, – усмехается Тамара.
Дверь скрипит и приоткрывается, в проеме мерцает фиолетовая тень. Призрак! Тамара оборачивается, но не видит его. Зато я вижу! Его густые черные брови чуть ли не сходятся в одну линию, но вот наши взгляды встречаются. Похоже, он искал меня, вот только застал в самый неподходящий момент. Взглядом даю ему понять, чтобы он ушел, но он лишь осматривает меня с головы до ног так, будто видит насквозь.
О Великий! А он ведь и видит, наверное! Я заливаюсь густой краской, когда понимаю, в чем предстала перед ним. Болтая с Тамарой, я расслабилась и позабыла, что на мне надето всего ничего. Грудь еле прикрыта корсетом, шаровары такие хлипкие, что вот-вот свалятся с меня, да и невесомая кружевная юбка не сильно спасает.
Призрак ухмыляется. Ах, он еще смеет ухмыляться! Я стискиваю кулаки, стараясь не взорваться от гнева.
«Выйди вон», – шепчу ему одними губами.
– Ах, мне нужны еще кружева! Я в кладовую, сейчас вернусь! – неожиданно убегает Тамара, а я гадаю, не сама ли прогнала ее, когда хотела прогнать Призрака! В моих руках такая большая сила, но я совершенно не знаю, как ею управлять, и вот это меня пугает.
Белошвейка удаляется, а я скрещиваю руки на груди, чтобы защититься от хищного взгляда Призрака.
– Ты! – говорю я. – Сюда-то зачем явился? Мало того, что поселился в моей спальне, теперь и шагу не даешь ступить!
– Так надо, – невозмутимо отвечает он, приближаясь на опасно близкое расстояние.
Мое тело словно нагревается.
– А что ты делаешь здесь? Тебе шьют очередное платье? – спрашивает он, неотвратимо надвигаясь на меня. Он разглядывает меня чересчур внимательно, заставляя пятиться к столу.
– Меня прислала принцесса. Это платье для нее. Свадебное платье, – уточняю я, пытаясь понять, зачем он пришел и почему не уходит. Мысли в голове путаются.
– Значит, ты примеряешь чужое платье для чужого жениха, – шепотом говорит Призрак и в один шаг прижимает меня к столу, на котором разложены отрезы жемчужной ткани. – Как тебе только не стыдно.
Я чувствую, как его лунный взгляд скользит по моей обнаженной шее и плечам. Мне совершенно не нравится этот его напор и бесцеремонность, хотя, если признаться, это пробуждает во мне совершенно новые чувства. Задираю голову.
– Так… захотела… принцесса, – все, что я могу вымолвить. Мне так жарко, что нет сил. Огонь распространяется по всему телу, которое даже не слишком-то защищено тканью – все эти проклятые панталоны.
– А чего хочешь ты? – спрашивает Призрак. Он совсем близко, и я почему-то теряю от этого голову.
Мне так хочется, чтобы… чтобы он прикоснулся ко мне, признаюсь я себе. Это пугает и притягивает. Волна жара накрывает меня с головой. Не знаю, чувствует ли он то же или просто дразнит меня, но я не могу противиться. Зажатая в кулак рука вспыхивает огнем, который нисколько не обжигает.
– Я хочу… – вдруг говорю я и замолкаю. Бросаю взгляд на его приоткрытые губы, желая лишь одного. А может, и большего…
– Скажи мне, – настойчиво говорит Призрак, но, не дождавшись, подхватывает меня за талию, посылая по моему телу самый настоящий разряд молнии, и сажает на деревянный стол, застланный тканями. Я совсем не могу сопротивляться, будто окаменела. Он поймал меня… поймал… Мне тяжело дышать. Но я и не хочу, чтобы Призрак отпускал меня.
Он придвигается ближе, сминая мою юбку, не оставляя мне свободного пространства. Его губы так близки. Он поцелует меня, сейчас поцелует, сейчас…
– Сила управляет тобою, а не ты силой, и это плохо, очень плохо, – вдруг говорит Призрак и отступает на шаг.
Я в растерянности. Что? Почему?
– Не подумала же ты… нет ведь?
Подумала, демон тебя раздери! Еще как подумала. Я так зла, что готова превратить мой солнечный камушек в настоящий огонь. И что он там говорил про силу? Сейчас узнает!
Отталкиваю Призрака.
– Уходи отсюда немедленно! – Мой голос срывается. Призраку лучше уйти, пока я не…
В коридоре раздаются шаги, и Призрак отступает.
– Ты должна контролировать себя, Ирис. Всегда. И кстати, если ты не знала, силомантов воротит друг от друга в буквальном смысле. Среди нас нет супругов, нет пар, нет друзей. И между нами ничего не может быть. Никогда, – говорит он мне и выходит из комнаты.
Растрепанная, разгоряченная, я остаюсь. Желая сейчас совершенно другого – сгореть дотла от стыда и обиды.
Глава 13. Проклятие или дар
…дающий силу…
Призрак
В ее глазах бушует огонь: когда она злится, то просто преображается! Вновь отмечаю, что воинственность ей к лицу, из нее получился бы отличный воин. Конечно, мне чуть жаль девчонку: рядом со мной она то краснеет, то бледнеет. Это очень мило. И даже если бы она узнала правду, ничего бы не изменилось. Я не могу позволить себе расслабляться тут, когда на кону столько всего по-настоящему важного. Чувства делают нас слабыми, мне ли не знать.
Мыслями я улетаю в прекрасное королевство Прим, вспоминаю теплые лазурные волны, что наползают на берег. Высокие башенки замка виднеются вдалеке, а за его неприступными на вид стенами… там они, самые дорогие мне люди.
Как бы я хотел вновь там оказаться.
Но это невозможно.
Я возвращаюсь в серую реальность только ради одного – найти способ разобраться с Тамуром. Я слишком близок к цели, чтобы отвлекаться.
И я ведь даже не соврал Ирис – силоманты не могут быть вместе, их союз просто невозможен.
Ирис
Молча собираюсь в бабушкин особняк, хотя скорее бесцельно хожу по своим покоям, пытаясь понять, что взять с собой. Здесь нет ничего моего, все вещи кажутся чужими, как,
