о том, чтобы называть это авансом или чем-то еще. Мы разберемся с этим позже. И ты заработаешь их, когда жара спадет, так что не…
У меня голова идет кругом. Это должен быть подарок, это ясно, но время, проведенное с Альфио, научило меня тому, что ни один подарок не достается даром. Что бы мне ни предложили, я должна быть готова заплатить за это немедленно, пока цена не стала еще дороже.
Лоренцо — не Альфио. Он показал мне это. Но старые привычки умирают с трудом.
И желая его, мне гораздо легче сделать то, что я считаю нужным.
Я хватаю его за руку и тащу в другой конец зала. Там есть подсобка, неиспользуемый кабинет, и я поняла, что буду делать, как только деньги появились в моем кармане.
— Мила…
Он идет за мной, даже когда мое имя звучит в воздухе между нами. Я втаскиваю его в комнату, закрываю за нами дверь и прижимаю его к стене рядом с ней. На краткий миг он позволяет, а затем качает головой.
— Мила, прекрати.
Я игнорирую его, опускаясь на колени. Он все еще наполовину твердый, твердая форма его члена давит на переднюю часть брюк. Я уже знаю, каков он на ощупь в моей руке, но я хочу большего. Я хочу знать, каков он в моем рту.
Затылком я понимаю, что это предлог, чтобы получить от него то, что я хочу. Я могу представить, что делаю это в обмен на деньги, чтобы убедиться, что между нами нет никаких долгов, что впоследствии он не придумает что-нибудь гораздо худшее, чего он хочет. Но на самом деле я хочу быть здесь, на коленях перед ним, мои руки тянутся к его поясу.
— Тебе не нужно этого делать. — Его взгляд, прикованный к моему рту, говорит о другом. Я вижу жар в его глазах, напряжение, пробегающее по его телу. Мышцы его бедер напряжены, член уже стоит на месте, а его рука тянется к моим волосам, как будто он не может удержаться, его большой палец проводит по моей скуле, когда я расстегиваю его ремень и тянусь к молнии. — Мила…
— Я хочу. — Я вдыхаю эти слова, расстегивая его молнию, и мои пальцы проскальзывают внутрь, чтобы почувствовать густой жар его члена. — Я хочу этого. Пожалуйста.
Его глаза закрываются на краткий миг, и я чувствую, как его член подрагивает от моих пальцев.
— Боже, принцесса. Ты хоть представляешь, что это делает с мужчиной?
— Что? — Мои пальцы гладят его по всей длине, освобождая его от брюк.
— Слышать, как ты умоляешь пососать мой член. — Его голос низкий и хриплый, такой густой от желания, что я почти чувствую, как он скользит по моей коже. — Ты знаешь, сколько раз я представлял себе это?
Лоренцо смотрит на меня, стоящую перед ним на коленях, моя рука обхватывает его твердый член в дюйме от моих губ.
— Я кончал дюжину раз, представляя себе именно это, — пробормотал он. — Я должен остановить тебя, но как, черт возьми, я должен это сделать?
— Не надо, — шепчу я, а затем скольжу губами по кончику его члена.
Все его тело напрягается. Его рука прижимается к моим волосам, не отталкивая меня, но я чувствую, как он контролирует себя, чтобы не сделать этого. Я чувствую всплеск желания в своем теле, дьявольское желание снова узнать, что нарушит его контроль, что заставит его сорваться и толкнуть меня вниз на свой член, трахая мое лицо. Я наполовину разочарована тем, что он этого не делает, и наполовину благодарна, его член толстый, длинный и невероятно твердый, и я не уверена, сколько я смогу выдержать.
У нас нет времени медлить. Кто-нибудь может заглянуть в подсобку, которая, как это часто бывает, не используется, в любой момент. Ключи есть у многих. Но я не могу заставить себя торопиться. Вместо этого я наклоняюсь вперед, обхватываю губами только кончик, провожу по нему языком, пробуя на вкус соль его спермы. Осторожно я дразню мягкую плоть под ним, и Лоренцо резко втягивает воздух, его рука сгибается на моем затылке.
— Черт, — вздыхает он, прислоняясь спиной к стене. — Боже, твой рот уже так чертовски хорош…
Он говорит это тихим шепотом, но это как-то более эротично, чем если бы он произнес эти слова вслух. Я никогда не считала себя эксгибиционисткой, но что-то в возможности быть пойманной заставляет мое сердце биться быстрее, кровь приливает к горлу, когда я снова дразню кончик его члена языком. Мысль о том, что кто-то застанет нас, меня, стоящую на коленях с членом Лоренцо во рту, заставляет мое тело напрячься, и я чувствую, насколько я мокрая. Я совсем не трогала себя, но чувствую, как влажная ткань трусиков прилипает к коже под колготками.
Медленно, дюйм за дюймом, я скольжу губами по его длине. Я так давно не получала такого удовольствия. Не могу вспомнить, чтобы я когда-нибудь получала такое удовольствие. Он чистый и слабосоленый на вкус, и мои губы напрягаются, чтобы вместить его весь в рот, толстые вены пульсируют на моем языке. Я провожу кончиком языка по каждой жилке и дюйму его плоти, чувствуя, как он напрягается и задыхается, когда я спускаюсь вниз, а головка его члена скользит к задней части моего языка. Когда я поднимаю взгляд, глаза Лоренцо закрыты, челюсть сжата, и он тяжело сглатывает.
Каждый дюйм его тела кричит о наслаждении, о том, что он пойман в тиски изысканных ощущений, и желание неуклонно пульсирует во мне при виде этого. И еще ощущение власти — этот мужчина, этот опасный, сильный человек, на данный момент находится в моей власти. Сейчас он ничего не хочет так сильно, как чтобы я заставила его кончить.
Медленно, с трудом я ввожу его глубже. Я задыхаюсь, когда головка его члена вонзается в мое горло, и торопливо сползаю с него, задыхаясь. Остекленевшее выражение лица Лоренцо, когда он смотрит на меня сверху вниз, заставляет меня чувствовать головокружение от желания.
Я понимаю, что он имел в виду, когда, глядя на меня, сказал, что ему нравится видеть меня растрепанной. Это самое подходящее слово для того, как он выглядит сейчас: одежда растрепана, волосы упали на напряженное от возбуждения лицо, брюки расстегнуты, а влажный, набухший член жадно торчит, отчаянно желая снова взять меня в рот.
— Боже, Мила… — Он выкрикивает мое имя, и я наклоняюсь, снова обхватывая его губами, как только у меня появляется возможность перевести дух. — Черт, ты заставишь меня кончить…
