обществу… — первой нарушила молчание. Получилось произнести это со всей досадой, которая затаилась у меня в душе.
— Тебе еще понадобится этот навык. Такие лиросы как ты намного более выносливы, чем обычные безродные пленные, поэтому тебе придется долго служить нашему Источнику.
— Нахожусь в предвкушении этого момента и нашей с тобой встречи, — буквально выплюнула в него весь яд, на который была способна. Мужчина в ответ лишь ухмыльнулся, и не стал комментировать мою колкость.
Сложно это признавать, но с каждым часом моих блужданий по Лиросу я все больше думаю о том, что мне уже не суждено будет попасть в свой мир. Либо в конце пути меня ждет только разочарование и боль от невозможности встретиться с родными. И получается, что ищейка окажется прав — он ведь найдет меня, и я окажусь в вечном рабстве его Источника. И вся печаль, и комичность ситуации будет в том, что я так сильно пыталась избежать рабства Провидцев своего народа, что по своей милости окажусь во власти чужаков.
С мужчиной больше не разговаривала. Да и он не пытался. Все, что необходимо, ищейка уже получил, поэтому мне оставалось только ждать, когда мое сознание или магические законы этого мира выкинут его из моего сна. Я даже закрыла глаза, чтобы не видеть перед собой этот прожигающий зеленый взгляд.
— Осталось совсем немного, — слова резали слух, но не могла не согласиться с ними. — Следующая наша встреча должна случиться наяву.
Закончив последнюю фразу, ищейка растворился в темноте. Спустя какое-то время буквально вытащила себя из забытья. Глаза долго привыкали к непроглядной черноте ночи. Было слишком тихо. Даже ветер не шевелил листву на деревьях. Наверно, это мои последние сутки на свободе… Тяжело вздохнула и быстро собралась в путь.
Я чувствовала, что находилась где-то близко от своей цели. И мое внутреннее чутье меня не подвело. Утром следующего дня дорога привела меня к пещере. Меня тянуло сюда неведомой силой, будто кто-то нашептывал нужные слова.
Передо мной открылась узкая расщелина в невысоком каменистом холме, юркнула внутрь и несколько минут шагала вдоль тесной тропы, задевая влажные острые углы стен. А потом путь резко оборвался, тьма расступилась, и я сразу оказалась в огромном сводчатом помещении, посреди которого располагалось озеро с нежно-бирюзовой водой. Прямо над этим местом каменный потолок отсутствовал, поэтому солнце ярко озаряло зеркальную гладь. Здесь не было ни ребят, ни ищейки с его командой. Здесь вообще ничего и никого не существовало: полный вакуум от посторонних звуков и запахов. Мне было слышно только свои собственные шаги, когда я по мелким разноцветным камушкам шагала поближе к озеру.
Странно, но я наплевала сейчас на любую осторожность. Бирюзовая гладь воды меня притягивала словно магнитом. Я слышала иногда разговоры Фидо или Урса о том, что Альмерия — мертвое место, что здесь нет силы, Источник больше не питает эту пещеру, птицы и звери отказываются обитать в этих краях. Но я точно знала, как все глубоко ошибались. В пещере что-то есть, что-то меня зовет, что-то неопасное лично для меня.
Подошла к кромке озера, наклонилась и дотронулась до воды: приятная и теплая. Мне стало крайне жарко в своей одежде: рюкзак и куртка полетели прочь, за ними свитер и штаны. Теперь я осталась лишь в одном нижнем белье, но мне все равно было невыносимо душно, тело буквально горело. Не помня себя, ступила голыми ногами в воду, и жар понемногу начал униматься. Продвигалась все дальше от берега, вода нежно окутывала тело, вся накопившаяся усталость последних дней утекала прочь.
С каждой минутой в моих руках все сильнее ощущалась невиданная раньше сила. Вытянула ладонь перед собой и не совершая никаких усилий без проблем создала магических шар, а потом выпустила столп огненных искр сквозь пальцы второй руки. Теперь вокруг меня рос и расширялся защитный барьер, который точно способен был остановить случайного путника вроде Лиса. Правда, не уверена, что от ищейки это поможет.
Когда я оказалась почти на середине озера и вода начала скрывать ключицы, полностью расслабилась и нырнула с головой. Вода была чистой и прозрачной, я без проблем открыла глаза и не чувствовала никакого дискомфорта от этого. Я вообще перестала ощущать, что нахожусь в чужеродной стихии. Мне показалось, что я просто плавала в воздухе и свободно дышала.
На дне озера лежали миллионы разноцветных камней, наверно, они даже могли бы быть драгоценными. Затем неожиданно камни стали двигаться в хаотичном порядке, создавая передо мной совершенно невероятные образы из прошлого Лироса: цветущий царственный лес, прекрасные города, счастливые жители. И мама… Все прочие картинки затмила сейчас потрясающе красивая женщина. Образ, созданный из драгоценных самоцветов, сначала превратился во вполне реальную картинку, как на экране в кино, а затем и вовсе стал живым, и Аврора теперь стояла передо мной на расстоянии вытянутой руки.
— Здравствуй… — мама улыбалась и приветствовала меня бархатным мелодичным голосом.
— Здравствуй… — я еще раз посмотрела по сторонам, понимая, что продолжаю находиться прямо посреди озера, но вода перестала ощущаться вовсе, и мы теперь просто стояли, окруженные светом и отблеском разноцветных камней.
— Ты смогла дойти сюда. Ты — огромная молодец! — Аврора почти не шевелилась, лишь периодически склоняла голову, как будто пытаясь более внимательно меня рассмотреть, и немного неловко тянула руки вперед, пытаясь коснуться меня или приобнять.
— Мне помогли, так что это не моя личная заслуга, — я сделала шаг навстречу, решив сама дотронуться пальцами до мамы, но моя рука просто скользнула по воздуху, подтверждая, что передо мной лишь бестелесный образ. — Зачем меня вернули обратно в Лирос?
— Ты должна помочь своему народу. Они медленно угасают, и скоро даже Тенебрис исчезнет с лица этого мира. — Аврора тяжело вздохнула и опустила свои печальные глаза. Она была такой красивой — как фарфоровая статуэтка с идеальными чертами лица и манящей тоненькой фигуркой. Я была, конечно, похожа, но все же во мне было так много «человеческого» и несовершенного, а вот мама была спокойна, благородна и аристократично холодна. Я даже уловила ее определенное сходство с Провидицей, хотя, разумеется, от мамы исходило только тепло и любовь по отношению ко мне.
— Я не могу остаться здесь…
— Я вижу, ты привязана к тому миру. Он стал тебе родным, там твоя любовь и душа, — мне даже показалось, что в ее тоне прослеживались легкие нотки зависти, не черной, а просто печаль от того, что она не смогла вырастить меня и любить также долго, как и мои приемные родители.
— Я беспокоюсь за своих близких людей:
