напора, наглости. Член мальчишки оказался внушительных размеров. Да и его грубость… она даже подавилась, когда он так жёстко вошёл ей в глотку. Из её рта разносились гортанные звуки сосания:
– Бгл!
– Бгл!
– Бгл!
Давясь мясистым твёрдым членом, зеленокожая развратница, упёрлась ладонями в кровать и резко подняла голову, глотая свежий воздух…
– Пхаааааа! Хааааа! Ты! – перевела она дыхание. – Ты – м-монстр-р-р! Разве такое…
Но договорить не вышло. Член безжалостно ворвался ей в пасть, затыкая, продолжив трахать мясистую глотку.
– Я не разрешал тебе говорить, шлюха! Ха-ха-ха! – засмеялся одурманенный вином Димка.
– Бгл!
– Бгл!
– Бгл!
– Кх! Кхл!
Кэтрин принялась послушно заглатывать. Для Димки же в этом интимном действии не было романтики или какого-то человеческого возбуждения. Его дикое нутро желало наказать эту глупую женщину, пусть и в таком пугающем обличии. Похоже, стимулятор подействовал на него чересчур эффективно.
Он резко отодвинул голову ящеро-женщины от своего члена. А затем… затем отвесил ей хлёсткую пощёчину:
Хлесь!
Кэтрин гневно распахнула глаза, поймав ступор. Какого хуя сейчас было?! Она яростно уставилась на юношу, но всё же не кинулась на него с целью растерзать на куски, всё потому, что её остановил его взгляд. О, это было нечто пугающее. Люди так не смотрят. Тем более так не смотрят мужчины её мира. Сколько злости затаилось в этих карих глазах, сколько безумия и чего-то тёмного. Будто она посмотрела в бездну.
– Сидеть, – произнёс уверенно и спокойно Димитрий, по-настоящему рискуя своей жизнью в этой дрессировке. – На четвереньки.
Ящеро-женщина щёлкнула шеей, намереваясь оспорить данный приказ.
Тогда недовольный Димка молча поднялся на ноги прямо на кровати и, подняв свою стопу, поставил её на лицо Кэтрин. Ящерица охуела.
– Я сказал: на четвереньки, – повторил команду юноша.
Скользкий длинный язык “дрессируемой” прошёлся по подошве его ноги, создавая неприятное щекотное ощущение, будто провоцируя на смех и неловкость. Однако, Димон был словно кремень и не покривил ни одним мускулом, выдержав эту "случайную" пытку.
Кэтрин, прищурив глаза, ради любопытства всё же встала на колени и упёрлась на локти.
Непоколебимый Димитрий, проваливаясь на мягкой постели, обошёл её, оценивая:
"Сколько в ней? Метра три, наверное, если не считать этого длиннющего хвоста… Выпуклые мышцы, покрытые зелёной кожей и мелкой чешуёй. Тело вполне женское, крепкая грудь размера, так, четвёртого, округлая задница. Если бы отбросить её страшную морду… ну, и ещё этот хвост, да и когти, и чешую, вышла бы знатная женщина." – присматривался он к этой громадине. Затем по-хозяйски провёл пальцами по её выгнутой спине, цепляя кончиками шнуровку тугого корсета, и остановился на огромной оттопыренной заднице.
Шлёп!
Его ладонь смачно приложилась по сочной ягодице, оставляя тёмный отпечаток.
– Ммм рр!!! – подала признаки жизни Кэтрин.
Димон перевёл взгляд с её огроменной задницы на её мощную шею и страшную голову. Член стал снова падать.
"Мда, таким макаром её не выебать, её рожа всё портит."
Тогда он взял со стула висевшую ветровку и, вытащив Дрейко из кармана, разместив того на стуле, бросил одежду прямо на голову Кэтрин.
– Эм…?
– Твоё красивое лицо меня смущает, – ответил он на её вопросительное “м”?
После чего с любопытством схватился за резинку её кружевных чёрных трусиков и стянул на бёдра.
– Да у тебя обычная человеческая киска! – прозвучал его неприкрытый восторг.
Ещё бы. По правде говоря, он ожидал увидеть нечто пугающее между её ног, но перед ним были аккуратные, пухлые внешние половые губы, как две подушечки, между которыми проглядывалась складка нежных лепестков. С тех тянулась капля клейкой смазки, стекавшая по бедру и говорящая о том, что самочка давно готова к размножению.
– Так я же ещё и человек… – немного с обидой произнесла Кэтрин с накинутой на лице ветровкой. – Сказала же, этот облик – следствие неудачного эксперимента прогрессирующей мутации…
Димон её не особо слушал. Ведомый выпитым вином, он был занят открытием новых горизонтов, или как знать, может глубин. Его указательный палец дотронулся до влажной киски…
– Мхх… да… ррр… – послышалось из-под чёрной ветровки.
Юноша понюхал на подушечке пальца собранную смазку, но ничем не пахло. Никаких резких отталкивающих запахов, наоборот, что-то возбуждающее, неизведанное на заднем фоне, что невозможно распробовать. Его ноздри жадно втянули прозрачный запах Кэтрин – итак пьяную голову вскружило ещё сильнее.
Она же, наблюдая из-под ветровки за тем, как он с наслаждением придирчиво обнюхивает её смазку, стала заводиться не на шутку. Её хвост нежно погладил его по щиколотке, будто подталкивая к действу.
Димон погладил по её влажным половым губам, а затем утопил кончики указательного и среднего пальцев в горячее лоно.
– Тепло, и так мокро… – комментировал он свои ощущения. – Ты внутри вся горишь…
– Д-да ррр! Не останавливайся… – простонала Кэтрин.
Пальцы проникли в неё глубже, прокручиваясь по спирали из стороны в сторону, расширяя плотные стенки тёплого влагалища. Второй рукой юнец погладил по её истекающим влагой половым губам и нащупал твёрдый маленький клитор. Аккуратно приложив к нему подушечку пальца, стал нежно водить по часовой стрелке и против.
Кэтрин потекла, как под дождём, водопадом. Её когти вцепились в серое покрывало, глаза закатились, задница оттопырилась кверху:
– Д-дааа… Вот так, малыш… Всё правильно… Как же ты хорошо это делаешь… ох, Боги!
Димка на эти возгласы улыбнулся: "И, правда, под этой шкурой монстра самая обычная женщина."
Он и сам был на грани возбуждения, желая также получить удовольствие. А потому привстал на ноги и, пристраивая член к аккуратной киске Кэтрин, поводил головкой по её сочащимся внутренним половым губам, как бы дразня.
– Хочешь меня? – хмыкнул он надменно.
– Очень… – тихо с мольбой простонала та. – Войди в меня, прошу…
– Так и быть, устрою тебе праздник киски, – на его лице была улыбка полной доминации.
Небольшой толчок бёдер, и головка члена проникла сквозь узкие плотные складки нежной кожи, прорываясь в пещерку Кэтрин.
– Ах… – простонала она сладко. – Какой он большой…
Димка агрессивно сжал пальцами её пышную сочную ягодицу и стал неспеша входить во влажную киску, никуда не торопясь.
Чмаф. Чмаф. Чмаф.
Кэтрин упёрлась лицом в подушку, прорычав как динозавр. Затем подняла голову и пропищала:
– Сейчас кончу! Я сейчас кончу!
– Нельзя, – хмыкнул Димка. – Терпи, шлюшка. – а сам спецом вошёл в неё жёстче.
ЧМАФ! ЧМАФ! ЧМАФ!
Кэтрин задержала дыхание, покраснела, и, не выдержав, провопила:
– Кончаююююю!!! Ааааах! Ещё! Ещё!!!
Её мольба была услышана, и юноша ускорился, начав теперь по-настоящему жёстко трахать.
– О, господи! Господи! Да! Да! – визжала та от грубой долбёжки. – Да! Да! Да! – она схватила лапой свою налитую грудь и засосала торчавший сосок. – Ммм! Ты –
