Но думалось плохо… Сказывался и плохой сон, и общий бардак вокруг, который теперь ему приходилось разгребать.
Глава 18
Прорыв сквозь пелену
Когда Игорь был молод, жил в мире Порядка и был наследником папы-бизнесмена, он не любил активных людей. Его раздражали новички, пытавшиеся резко что-то изменить в фирме отца. Его раздражали сотрудники, пытавшиеся прыгнуть выше собственной головы. И даже отец, который периодически хотел расширить бизнес — при этом жертвуя временем, силами и деньгами.
Когда Игорь стал постарше, он понял: не желать изменений — вообще заложено в человеческой природе. Да, многие с ним не согласились бы. И сказали бы, что выжить человечеству помогло именно это. То есть, способность меняться и адаптироваться к обстоятельствам.
Но чем больше Игорь смотрел вокруг, тем больше убеждался: большинство людей не любит даже малюсеньких изменений. Да что там говорить… Даже чайник в рабочем буфете, который переставили на другое место, в первые дни задерживал каждый поход за чаем на минуту. Хотя, надо сказать, раньше этот чайник стоял неудобно — и, наоборот, должен был всех замедлять.
Игорь много раз пытался понять тех, кто пытался с наскоку что-то резко изменить. И в какой-то момент понял: таким образом они всего лишь пытаются занять свою нишу. Например, он пять лет терпел у себя в подчинении очень активную девушку, которая рвалась перекроить рабочий процесс. Рационализировать, улучшить, принести пользу. И, в результате, потеряв нескольких специалистов, Игорь-таки дождался: она добилась своего.
И что?
Когда пришла новая активная девушка, старая тут же примкнула к «старичкам», которых раньше давила неиссякаемым энтузиазмом. То есть, завоевав себе место под солнцем, превратилась в вальяжную даму, неспособную привыкнуть даже к перемещению чайника в буфете.
И Игорь пришёл к выводу, что любые попытки всё изменить обычно вызваны внешними причинами. Пока у человека всё хорошо — он даже не захочет шевелиться. И лишь свистнувший на горе рак способен подстегнуть тягу к переменам. А пока человека всё более или менее устраивает, он и не совершает резких движений.
Изменить мир? Чтобы найти в нём своё место! Выполнить и перевыполнить план? Наверняка ипотеку взял, или в другой кредит залез, или свадьба на носу — или просто хочет уволиться после премии. Очень редко у людей, которых всё устраивает, проскакивает мысль, что в жизни надо что-то срочно менять. И почти сразу эта мысль отправляется на задворки сознания. Ещё и с пометкой «да ну, фигня какая-то!..».
И только попав в Упорядоченное, Игорь в полной мере оценил, как неуютно себя чувствует человек, который толкает всех на изменения. Ощутил это буквально на своей шкуре. По злобным взглядам сотрудников службы дознавателей, которые ловил, обходя с Буаром центральное крыло замка.
Игорь был уверен, что мог бы почти дословно передать их мысли: «Сидим в безопасности, в тепле… И чего ему неймётся?». И каждый раз, ловя на себе раздражённый взгляд, он невольно вспоминал старания отца.
Отца было жалко… Он верил, что сумеет передать своё дело сыну. Но, судя по словам воплощения Порядка, двойники Игоря, Алисы и детей хоть и доехали в отпуск, но долго не проживут. А значит, отец, вероятно, уже потерял сына и внуков…
Правда, надолго погрузиться в эти грустные мысли не вышло. Труба звала.
В общем, Игорь прекрасно понимал тех, кто его сейчас ненавидел. Замок защищён, ворота перекрыты, и даже отопление есть. Котельная в подвале замка работала на древесном угле, качая воду по батареям в комнатах. И пусть температура была не выше пятнадцати градусов, но за окном-то наступала зима, вызванная Хаосом.
И вот сейчас лезть на улицу, в туман и темноту? С ранеными на носилках, с поклажей за спиной и без тёплой одежды? Идея была так себе. И никто не понимал… Точнее, не мог даже осмыслить того, что эта морозная ночь не закончится никогда — если, конечно, не поднять свои разнеженные задницы.
Поэтому Игорь не злился в ответ на злость. Пусть учёные твердят об адаптивности человека, но сам человек — да и человечество в целом — не хотят по доброй воле меняться. Это, как считал Игорь, своего рода природный предохранитель. Чтобы люди не творили совсем уж лютую дичь, по сравнению с которой даже расцвет фашизма в Европе середины столетия выглядел бы милой забавой.
А ещё Игорь всё больше и больше убеждался: это свойственно не только его миру Порядка. Это общая беда всех людей. Отдельные личности, неустроенные или недовольные, пинают инертную массу, изо всех сил пытаясь её сдвинуть с мёртвой точки. А эта масса в ответ сопротивляется: ругается, вяло отбивается — и вообще старается прирасти седалищем к стулу. И, пока вконец не припекло, только административный ресурс способен её расшевелить.
То самое пресловутое начальство, которое бегает, хитрит, манипулирует, а порой даже из кожи вон лезет… И всё ради того, чтобы люди хоть что-то делали, а не медитировали на висящий над ними фрукт, дожидаясь, когда тот созреет и свалится в руки. А лучше — сразу в рот.
А раз здесь больше не осталось тех, кто посягал бы на власть Игоря, дело всё-таки сдвинулось с мёртвой точки. Столы были найдены, офисные кресла избавлены от колёсиков — и теперь шла активная работа по созданию нужного количества лежанок. К этой работе даже привлекли местных дам-служащих. Хотя, конечно же, те сопротивлялись изо всех сил, намекая, что работать не могут — как минимум, потому что у них лапки с ногтями.
К моменту, когда Игорь, Буар и Александров закончили восстанавливать защиту от Хаоса, центральный холл был снова забит людьми, вещами и недовольством, которое сдерживали Изотов, Донин, Крылов и Попов.
И да, нельзя было сказать, что подготовка прошла гладко. Андрей и Василий метались между Игорем и штабом, уточняя детали предстоящего переезда, мнение Игоря по тому или иному вопросу, ну и заодно докладывая о проделанной работе. А остальные, за исключением отдельных сознательных личностей, большей частью пытались слиться со стенами — пока их не обнаруживали и не возвращали окриком к рабочей рутине.
Текущая сила сопротивления: 142/10000.
Бойцы, отправленные прочёсывать окрестности замка, вернулись без потерь. Как и ожидалось, по пути они встретили мало выживших и много монстров. Однако выжившие всё-таки были. И многие из них встали в строй, сформировав ещё четыре неполных десятка поддержки, половину из которых укомплектовали местными женщинами. Может быть, поэтому сопротивление и не упало так сильно, как боялся Игорь.
Правда, два десятка чуть не заблудились, не сумев сориентироваться на местности. Зато два других десятка всё-таки обнаружили выход, который сильно сместился по отношению к своему исконному положению.
Общая колонна
