мужчину. Он шагнул к ней навстречу, Вероника испуганно отпрянула. Что она наделала?! Зачем пришла?! Девушка почувствовала себя втянутой в какую-то жестокую игру. Но какой, в сущности, у нее был выбор? Ферро забавлялся с ней, словно со своей игрушкой. Он не собирался отпускать ее, есть ли угроза, нет ли — неважно! Он все равно нашел бы ее где угодно!
Ужас обрел наконец силы и поднялся к самому горлу. Девушка хотела расплакаться, уйти, убежать или провалиться сквозь землю, но не могла сделать ни того, ни другого, ни третьего. А под пристальным и холодным взглядом она лишь опустила глаза.
— Они расцвели сегодня. — Ферро протянул ей букет ландышей. Нежные цветы на тонких стебельках выглядели так необычно в его руках, затянутых в черные перчатки. — Я надеялся, они порадуют тебя.
Вероника не пыталась взять цветы, она сцепила пальцы, стараясь унять дрожь, несколько слезинок скатилось по щеке.
— Почему ты плачешь? — Мужчина нахмурился и, стряхнув перчатку, провел ладонью по ее лицу, смахивая слезы.
— Я думала, что ты погиб там… Я не знала, что… — наконец через силу выдавила девушка, но Ферро перебил ее на полуслове:
— А ты разве хотела знать правду? Все, что ты видела раньше, вполне тебя удовлетворяло. — Он улыбнулся одними губами. — Что же теперь ты ждешь от меня, Вероника?
— Ничего. Ты… меня обманул, — пролепетала девушка, до конца не веря в то, что говорит это вслух.
— Поздно сожалеть, ты дала слово! — Его красивое лицо приняло жесткое выражение, глаза лихорадочно блестели. — Беги, если хочешь, время ничего не значит для меня. Или ты так напугана, что возвращению предпочла бы смерть в когтях ночных тварей?
Она и так стала добычей, ужасно глупой, загнанной и до смерти напуганной!
— Я ошиблась в тебе. Ты спас меня, я очень благодарна… Но ты не сказал мне правду, — девушка и представить не могла, что ее непослушные дрожащие губы смогут вымолвить такое… Все что угодно, только не это. Не это! — Потому что, если бы я узнала, никогда не согласилась бы остаться. Никогда!
— А кого ты ждала? Принца на белом коне?! — Ее спаситель, её единственный защитник зло рассмеялся ей в лицо. — Очнись, они не водятся в темноте. Если и были, то все сгинули в ней! Теперь ты моя!
— Нет… я жалею, что все так вышло…
— О! Что ты делаешь со мной! — Ферро сжал несчастные цветы, которые Вероника так и не приняла, и швырнул в пламя с такой силой, что из костра поднялся сноп золотистых искр. — Меньше всего мне нужна твоя жалость! И от меня ее не жди!
Девушка из последних сил пыталась сохранить хотя бы подобие спокойствия, но внутри у нее бился и клокотал ужас. Веронике казалось: они оба находятся у опасной черты, что Ферро в гневе может убить ее…
Но собственный безумный порыв ей уже не сдержать:
— Теперь я лучше умру, чем вернусь к тебе! — выкрикнула она срывающимся голосом.
Ферро резко схватил её за запястья и притянул к себе. Вероника вскрикнула от неожиданной боли, но не предпринимала попыток вырваться из железной хватки. Эта глупая и бесполезная затея разрушила бы последние капли ее самообладания. Но лишь боль и страх сподвигли ее смотреть прямо на своего мучителя и не отводить глаза. Девушке казалось — от его рук исходит нестерпимый жар, а жестокий взгляд ранит льдом.
— Зачем ты приходила ко мне? — Ферро с яростью тряхнул ее. — Не отпирайся, ты смотрела в упор, не говори, что не замечала меня! Ты считаешь, это прихотью высших сил, сыгравших с тобой злую шутку? Конечно, как может светлый день быть вместе с темной ночью? Так это происходит. Сейчас! С нами!
Внезапно Вероника почувствовала, как окреп ее мечущийся в страхе разум. А изнутри, казалось, поднималась какая-то таинственная сила, которая не даст чувствам взять вверх. Она шептала: «Не верь его словам. Тебе с ним не может быть по пути».
— Нет! Ты не отличаешь привязанность от своего желания обладать?! — Девушка замолчала, испугавшись собственных слов. Она видела только пляшущие отблески огня в глазах своего мучителя. Наверное, вот так и сходят с ума…
— Ты считаешь, я бессердечное бездушное порождение тьмы, ужасный монстр? И ты не ошиблась. Это правда! Мы те, кто мы есть, этого не изменить! Ты думаешь, у меня нет ни сердца, ни души? Тогда объясни, что это разрывает меня изнутри, жжет и пылает, от этого не спастись, не избавиться! Это чувство всегда со мной… Всегда, с того момента, как ты впервые пришла ко мне. А когда ты рядом… Эта невыносимая боль становится сладкой!
Ферро замолчал, несколько секунд девушка слышала только потрескивание поленьев в костре. Ошеломленная, она смотрела на невозможно притягательного и как никогда пугающего ее мужчину и не верила своим ушам.
— А теперь забудь на секунду все, что говорил тебе этот твой зверь, и скажи мне наконец правду! Твою правду! Что ты по-настоящему хочешь? Вероника?!
Она не могла бы сказать ничего лучше тех слов, что уже были сказаны. Жалела ли она о чем-то? Да, жалела о том, что он отпустил ее. Но теперь она никогда об этом не расскажет…
Но от обязанности отвечать девушку спасло странное поведение Ферро. Ее мучитель внезапно изменился в лице. С нескрываемым выражением боли он отпустил ее руки и, резко отстранившись, безвольно опустился на ствол упавшего дерева перед костром.
— Для остальных я предатель, и я не смогу скрывать это вечно. Наступит момент, когда мои собственные чувства подведут меня. И тогда наконец я получу по заслугам. Потому что нельзя сражаться без цели. Победа бессмысленна, когда она никому не нужна, когда меня никто не ждет… Но, поверь, никого я так безумно не желал и никогда так не боялся… Мое проклятье — жить в темноте, но оно только мое. — Ферро задумчиво пошевелил догорающие угли носком сапога, на Веронику он больше не смотрел.
Девушка присела рядом, она не могла дольше стоять, ее ноги подкашивались. Она чувствовала себя потерянной и опустошенной. Куда девалась та упрямая, непоколебимая сила, которая разгорелась в ней минуту назад? От этой встречи можно было ожидать чего угодно, но не столь откровенных и жестоких признаний. Ну почему она молчит, когда нужно говорить? Говорит, когда лучше бы ей помолчать, и боится слов, которые так хочет сказать, но никогда не отважится произнести вслух?!
Девушка сидела достаточно близко, чтобы почувствовать аромат цветущего летнего луга в жаркий полдень. Такой у дивительный посреди выстывшего ночного леса. Она ощущала тот же аромат,
