сожалению, успешно ведут наступление на правительственные войска возле Великой Омейядской мечети.
Полковник умолк и положил на стол указку, ожидая вопросов.
– Скажите пару слов о самой мечети.
– Тип – джума-мечеть, что означает, соборная, для коллективной молитвы по пятницам…
– Извините, нас другое интересует: характер разрушений. Она используется сейчас как крепость? И как получается, что боевики ведут огонь по своей святыне?
– Это вопрос не совсем по моему адресу, – пожал плечами полковник. – Но постараюсь ответить: война есть война. Два года назад артобстрел мечети вела артиллерия правительственных войск. Тогда же был уничтожен минарет, памятник ЮНЕСКО. А, согласно священным письменам, там находится могила пророка Закарии, как вы, думаю, знаете, отца Иоанна Крестителя.
– Минарет взорвали антиправительственные войска… – заметил кто-то из присутствующих.
– Боевики взорвали южную стену Великой мечети. Минарет же рухнул «благодаря» общим усилиям воюющих сторон, – возразил ровным голосом полковник.
– Но у нас есть информация, что…
– Эта информация скорее всего от политиков, – перебил говорившего Виктор Ильич. – А я говорю вам как военный военным. Как свидетель тех событий. Я там в то время был.
Представитель из Генштаба тотчас повернул разговор в нужное русло:
– Вернемся ближе к сегодняшней ситуации. Какие трудности у группы Молодцова могут возникать по маршруту, почему для транспортировки мины выбран именно этот маршрут и, если «Р-Я шесть» окажется в Алеппо, какие последствия взрыва могут быть?…
– По маршруту ясно: дорогу Аюб выбрал не самую короткую, но вполне надежную: Дер-эз-Зор выполняет роль столицы халифата, и этим сказано все. Далее – Эс-Саура, она тоже под контролем игиловцев, – четко ответил полковник. – Как контролируются шоссе? Если едешь на поле боя, в Алеппо, тебе «зеленый свет». Кто мчит в обратную сторону – тут построже. Действует закон: или ты погибаешь в сражении, или тебя казнят, если попробуешь дезертировать. Молодцов с бойцами едет в самое пекло. Для проверяющих у него состряпаны нужные бумаги: отряд добровольцев кавказского джамаата послан на защиту идей чистого ислама. Конечно, в этом ареале бродят вооруженные отряды разного толка, конечно, можно нарваться на большие неприятности, но тут уже Центр помочь не в силах, тут отряду надо рассчитывать только на себя.
– Что будет, если ядерная мина взорвется в Алеппо? – задал очередной вопрос представитель Генштаба.
Виктор Ильич на несколько секунд задумался и ответил:
– Этого города не станет на карте мира. В теории. А на практике, когда на улицах его полно воинов Аллаха, когда теплится надежда победить неверных, рискнет ли халиф отдать приказ взорвать адскую машинку?
– Может и рискнуть взорвать! Потому нельзя допустить, чтобы «ранец» оказался в городе! – высказался, напоминая о своем присутствии, Виталий Борисович Рогожкин таким категоричным тоном, словно отдавал строжайший приказ своим подчиненным.
Присутствовавшие на совещании морщились. Каждый из них знал свое дело. Они не нуждались в пустых лозунгах.
Объявили перерыв, и Филимонов заглянул к связистам. Вячеслав Калинин был за работой, в эфире.
– Сверху справа будут два тумблера. Под ними увидишь ряд кнопок. Нужная тебе – третья…
Эти переговоры не перехватят, не подслушают, по ним не вычислят ни точку передачи, ни точку приема. Связь – до сих пор для генерала огромная загадка, и уже нет ни сил, ни нужных знаний, чтобы освоить ее премудрости. Молодежь, он знал, посмеивалась над ним в этом плане, и это значит, пора уступать ей место. Но сейчас даже думать об этом вредно. Мина уже в пути. Где этот путь закончится?
Григорий Григорьевич зашел в кабинет, на двери которого не было никаких табличек – только номер.
– Есть картинка? – спросил он майора, сидевшего за большим монитором.
– Есть, товарищ генерал-майор.
Филимонов опустился на соседний пустующий стул.
Две красные, рядышком друг с другом, и одна голубая, значительно впереди, точки двигались по желтой линии, означающей автодорогу. Мирная веселенькая картинка…
3
В первый раз автобус тормознули ближе к полудню. Тонкая кривая жердь, обозначающая шлагбаум, перегородила дорогу, и три бородача с автоматами, суровые, но в пестрых одеяниях несколько карикатурные, как «карабасы-барабасы», встали у капота «Тойоты». Еще трое «гаишников» сидели у палатки, греясь под зимним солнцем.
Один из автоматчиков показал жестом: мол, выходите объясниться. Молодцов уже было привстал с сиденья, но Шахбоз положил ему руку на плечо:
– Погоди, Костя, это наше дело.
Он сам и пятеро бойцов не вышли, а выскочили из салона – со зверскими рожами, с разъяренными криками, с короткой автоматной очередью в сторону ближайшего холмика, который тут же взорвался песчаными фонтанами. Объяснения пошли на смеси аравийского и палестинского диалектов, причем объясняющейся и оправдывающейся стороной стали те, кто посмел остановить добровольцев, отправляющихся на войну с неверными. Они, добровольцы, едут проливать кровь и не позволят, чтобы кто-то в тылу устраивал им проверки.
Шлагбаум был моментально поднят, автобус тронулся дальше, а один из бойцов отряда так вошел в роль, что еще минут пять, уже в салоне, между своими, восклицал о храбрых воинах Аллаха и святой борьбе с нечестивыми.
– Успокойся, Чингиз! – рассмеялся Исмаилов и, кивая на заднее окно, добавил: – Мне кажется, они сейчас пот от волнения вытирают, а один поспешил в кустики. Благодарят судьбу, что легко отделались.
– А зачем мы вообще колесим? – спросил Бояз. – Подождем джипы, положим охрану, заберем «ранец». Стоит ли для этого целый день маяться?
Видно, не одного его интересовал этот вопрос, и Молодцов пояснил:
– Во-первых, ребята, Аюб держит охрану профессионалов, их наглостью не возьмешь, я так думаю. Во-вторых, населенных пунктов здесь многовато, в каждом – отряд моджахедов. В-третьих, вокруг не леса и горы, а голая, словно марсианская, пустыня. Куда мы с добытой миной денемся?
– А там, куда едем, будет куда деваться? – не унимался Бояз.
– Пока едем, Центр над твоим вопросом, Бояз, как раз ломает голову. Я думаю, он что-нибудь придумает. Так, смотрите, блокпост, опять нас тормозят. Тут серьезные товарищи, при форме и эполетах. Двое со мной, но останетесь у дверей, говорить я буду сам. Шахбоз, готовность номер раз, пальцы на спусковых…
Костя вышел, направился к стоявшему чуть впереди старшему блокпоста, держа в руках нужные бумаги. Но тот их смотреть не стал, лишь поинтересовался:
– Все нормально у вас? Ничего по дороге подозрительного не замечали?
Молодцов арабский знал ровно настолько, чтобы отвечать на такие простенькие вопросы:
– Нет, все хорошо, слава Аллаху.
Старший блокпоста решил пооткровенничать:
– Мы здесь для того, чтобы обеспечить проезд двух джипов. Нам поставлена задача весь подозрительный транспорт задерживать и направлять по другим дорогам. Правда, лишь тот транспорт, который будет следовать за джипами.
Бояз, стоявший у двери автобуса, решил влезть
