было опасно.
План был подмешать отраву, в еду и вино. Отрава у Себа была. В его саквояже чего только не было. Если бы он тогда не упал, когда крышка гроба с призраком открылась, то он бы её спалил. У него, оказывается, есть жидкость, типа «греческого огня». Так что отравить — это не проблема. Но нужно еще и убедится, что отрава подействовала, найти герцога, помешать его убить, если вдруг кто-то не съест или на него не подействует. Все возможно. Одним словом, нужен был разведчик в банде. И мальчишка носильщик вполне на эту роль годился. Идти нужно было уже завтра. Поэтому сейчас мы и ругались изо всех сил.
— Ты не можешь пойти! Папочка нас убьет, а у мамочки голова заболит! Клари, ну неужели тебе нас не жалко! — вопили они на все голоса уже полчаса.
— Свен? Ты не хочешь вмешаться? — наконец не выдержала я.
— Клари пойдет. Это не обсуждается. Из всех нас только она сможет сойти за мальчика и ростом, и комплекцией. Волосы нужно будет отрезать. И подобрать одежду. Еще заплатить тому мальчишке, что обычно ходит с разбойником. За плату у него внезапно должна заболеть нога, и он порекомендует друга. Тебя, Клари, — произнес он весомо.
— Но Свен? Это же опасно? Если бандиты что-то заподозрят, они же убьют её? — округлившимися от ужаса глазами выдал Габби.
— Её мог и призрак убить, и это не помешало ей полезть в тот склеп. И сейчас мы с вами остановить её не сможем. Но можем помочь. И либо вы с братом помогаете, либо выматываетесь к папочке и мамочке, — припечатал он.
Вот не ожидала такого от Свена. И я была ему бесконечно благодарна, за то, что понял и за то, что помогает и ничего не просит взамен.
— Спасибо, Свен.
— Клари, а у меня есть средство для быстрого роста волос. Я тогда их тоже, помнишь, обрезал? — Габби, как всегда, в своем репертуаре.
— Знаешь, Габби, давай сначала мы живы останемся? А потом все остальное. — Я ему улыбнулась.
В итоге подкупать пришлось не только мальчишку, но и трактирщика. Но тот, к нашему удивлению, запросил немного. Ему самому надоело снабжать разбойников едой. Но в открытую он действовать боялся. Опасался мести кого-то из банды. А тут еще и захват заложником самого герцога. И он стал боятся реакции со стороны властей, если прознают про его связь с бандитами. Так что трактирщик был очень даже не против нашими руками попробовать избавится от этой обузы. Тем более, ничем не рискуя.
Свен и братья решили, что отправятся за мной на безопасном расстоянии. Но достаточно далеко, так как боялись, что разбойник их засечет. Всё-таки в банде были не дураки, и отлично понимали, что за ним могут проследить. И наверняка на половине дороги засел кто-то наблюдающий за носильщиком. Поэтому решено было, что они доберутся до пещеры по имеющимся у них ориентирам.
С разбойником не возникло никаких проблем. Мои торчащие во все стороны вихры, которые я кое-как сама обрезала ножницами, наверное, внушили ему благостное ко мне отношение. Нельзя было рисковать и надеть, например, шапку. Она могла упасть в самый неподходящий момент. И мы, нагрузившись сумками, двинулись в гору. Это было совсем не просто. Тропинка постоянно петляла, и карабкаться было тяжело, я сломала почти все ногти, цепляясь за кусочки травы, чтобы не соскользнуть вниз. Но мы продвигались, и это было сейчас самым важным. Рюкзак был тяжелый и нас, к тому же, специально нагрузили по полной, чтобы мы медленней шли. Задача была дойти к пещере с разбойниками к темноте. Чтобы выпросить разрешение заночевать в пещере. Такое уже бывало. Не отправлять же мальчугана обратно в темноте. Еще шею себе сломает. А разбойники они же «благородные» создания. К тому же, если пацан сломает шею, спускаясь в темноте, больше никто ведь и не полезет. Ни за какие деньги.
Я думала, что этот бесконечный подъем никогда не закончится, поэтому, когда мы дошли, я даже не сразу поверила в это. Нас пустили в пещеру без всяких проблем. Наверное, этот процесс превратился у разбойников в рутину, поэтому на нас никто не обратил внимания. Я скинула с плеч две сумки и потянулась снять рюкзак. И только после этого огляделась.
Пещера была большой. Очень большой. И в самом её центре горел костер, обложенный по кругу камнями. Вокруг костра сидели, лежали в расслабленных позах бандиты. И тут я удивилась еще раз.
Никуда они герцога не прятали. Он был тут же. Сидел, прислонившись к стене. Его руки были связаны за спиной, а глаза закрыты. На скуле виднелся довольно большой синяк. Губы были разбиты с одного края, как будто туда прилетел кулак. Но в остальном он был цел. Одежда была не в крови, что давало надежду, что он не ранен. И тут он открыл глаза и встретился с моим встревоженным взглядом. И тут же отвел его. А я продолжала во все глаза его разглядывать. И тут он улыбнулся. Он не смотрел на меня, боясь меня выдать, и улыбался.
Значит, нас тут убить могут в любой момент, а он улыбается? Вот выберемся, я сама его убью. Еще и изнасилую. А что! Во мне, может быть, разбойник проснулся. Спал, спал. А вот попал в эту теплую компанию и проснулся. И я буду убивать и насиловать! Нет. Сначала нужно насиловать, а потом убивать. Что я, некромант или извращенец какой? Я благородный разбойник, что б ты знал! Когда мне страшно, всегда всякая чушь лезет. Так, собраться. Перестать стоять столбом и пялиться на герцога, а то привлеку внимание. Поздно. Уже привлекла.
— Эй, малыш. Чего застыл-то? — окликнул меня один из бандитов.
— Да вот. Никогда столичных герцогов не видел. Любопытно, какие они, — ответила я.
— А. Это понятно. Все как зайдут, первым делом на него любуются. Но недолго уже. Слышал, небось? Не дают за него ни гроша. И срок скостить не хотят. Не нужен он никому. Зря только рисковали. Да уж больно деньги предложили хорошие.
— Деньги? — удивилась я. Герцог при этих словах поднял голову и посмотрел на разбойника.
— Да. Не сами же мы это всё придумали. Нам заплатили за его поимку и неплохо. Только вот мы рассчитывали на больший куш. Думали выкуп и срок скостить. Ан не вышло. Но и так неплохая работенка, — продолжал рассуждать бандит.
— А почему вы его тут у костра на самом виду держите? А не спрячете в схрон какой? —
